Польша и Россия в первой трети XIX века

В документе был ряд конкретных предложений по развитию конституционных свобод – речь шла о введении суда присяжных, о взимании дифференцированного (в зависимости от состоятельности) налога на потребности общества. Особое внимание было посвящено вопросу свободы печати, которая означала естественное право каждого свободно мыслить, выражать свои взгляды и оглашать их публично. Деспотизм и монополизм в отношении мысли объявлялись более вредными, чем деспотическое правление. «Свобода печати, – говорилось в документе, – есть необходимое условие политической свободы», средство общественной деятельности и защиты людей, она необходима и правительству, если оно разумно и уважает общественное мнение; что же касается злоупотребления свободой печати, то оно чаще встречается там, где вместо твердых правил, органично вытекающих из закона, существуют ограничения. В документе содержалось предупреждение: власть, выходящая в своих действиях за установленные законом рамки, может проявлять деспотизм даже в отношении свободного народа.

Обращая внимание на возрождение польского государства в новых границах, авторы «Катехизиса» напоминали, что в этой европейской стране живет «племя великой славной семьи, известное своими несчастьями и проявленной стойкостью»; в этой стойкости и рвении они видели силу поляков, которые в течение многих веков играли важную роль в Европе и за столь короткое время не могли забыть о том, что ранее составляли самостоятельную нацию. Поэтому, говорилось в документе, обязанность поляков, находящихся под чужой властью, – подчиняться ей, но с нежностью помнить о своем народе, «брезгуя личными видами, которые бы могли исказить или ослабить национальный дух». Что же касается граждан Королевства Польского, то программа каждого из них формулировалась так: «Нескончаемая благодарность воскресителю [Польши. – С. Ф.], неколебимая верность ему и Конституции, ревностное отстаивание прав, гарантированных этой Конституцией, использование степени просвещения века для завершения собственного образования, осмысление национальных прав и утверждение их в сознании всего общества».

Авторы «Катехизиса» отмечали более высокий дух XIX столетия по сравнению с предыдущим веком. Они указывали, что «политический уклад давней Польши не совсем согласуется с принципами конституционного государства»: в Речи Посполитой были не свободы, а привилегии, «во власти и правлении участвовали партии, фамилии и только один класс, а не весь народ». В документе признавалось социально-политическое отставание Польши от других европейских стран, где уже идет последняя борьба между новым и старым порядком. Полякам, писали авторы, еще рано вмешиваться в их борьбу, так как возникшие партийные страсти разделили бы нацию, только лишь вступающую в политическую жизнь; лучше воспользоваться плодами этой борьбы, учиться на чужом опыте, но не слепо ему подражая, а делая должные выводы и не забывая при этом, что поляк «только по-польски должен думать и действовать», что «посвящение себя национальному делу является добродетелью, рвение – обязанностью, а равнодушие – преступлением». Следуя таким принципам, можно было выйти на «единственно спасительный путь умеренности». «Опыт научил нас, – говорилось в документе, – что не слепой энтузиазм, не дерзкая ставка на счастье, но терпение, стойкость, а прежде всего распространение и укрепление подлинно национального духа, национального быта, значения и мощи нации составляют единственную гарантию». Поэтому «Катехизис» требовал от духовенства учить крестьян не только религии и морали, но и патриотизму, внушать им представление о правах и обязанностях граждан, о национальных свободах. Подчеркивалось, что нужно пользоваться свободами, защищать гражданские права и готовиться к расширению правового пространства, совершенствовать «гражданские добродетели» польского народа.