Польша и Россия в первой трети XIX века

Имя известного генерала помогло бы привлечь в Общество (насчитывавшее, по разным данным, от 128 до 239 человек) новых членов, стало бы важным элементом имиджа, создаваемого организации. Так, Нагурский, давая позднее показания следствию, рассказывал, что ему говорили о «наилучшем» состоянии дел в Обществе, о его многочисленных сторонниках в Варшаве, особенно среди военных, о принадлежности к организации «первейших и знатнейших особ», а также о том, что «в Литве в находящемся там войске царит такой же дух, как и здесь». Утверждали даже, что императорская гвардия, расквартированная в Литве, якобы «была уже готова поднять знамя бунта», но препятствием этому стало пребывание там императора. Сообщалось также, что стоящий в Калише 1-й полк конных стрелков, офицеры которого принадлежали к Обществу, «готов к восстанию» и его возглавит генерал Уминьский. Рассказывали о многих помещиках, «готовых ради одного с нами дела пожертвовать своим имуществом и в случае необходимости даже сами его уничтожат». На вопрос Нагурского о способах и средствах, которыми Общество предполагает достичь цели, ему ответили, что «средства защиты отечества […] заключаются в восстании народных масс и армии, как польской, так и русской, в которой уже единый дух царит, и даже за границей народы также тоскуют о свободе», а следовательно, «общее восстание уже близко», и «в момент восстания все поднимутся по призыву союза». Такого же мнения придерживался А. Плихта, говоривший К. Огиньскому о грядущей всеобщей революции. По его словам, проблема оружия и необходимых для борьбы денежных средств разрешалась просто: расчет был на польскую армию Королевства, в каждом полку которой служили офицеры – члены Патриотического общества, и на польскую милицию в Княжестве Познанском. Правда, следовало учитывать, что познанский ландвер, состоявший из поляков – военных и помещиков, «наверняка соединился бы с польской армией», но лишь в том случае, если бы возникла война с Пруссией. Что касается денежных средств, то их источником предполагалось сделать патриотическую подать, наложенную на жителей Польши, причем «каждый непослушный» приказу об ее уплате был бы расстрелян⁸⁸

.

Важным фактором, влиявшим на планы Патриотического общества, был революционный подъем в Европе. На собраниях его членов проявлялось «возбуждение умов, распаленных событиями, происшедшими в Испании и Италии». С Италией пытались установить контакт, выслав в Неаполь представителя познанского отделения Общества. Из Познани выезжали также во Францию и Германию, надеясь договориться с тамошними организациями. Особенно рассчитывали на Францию: один из активных деятелей Общества Я. Карский собирался в 1821 г. посетить Париж, а возможно, и Грецию. Карский оказался предателем: в Париже он сообщил сведения о Патриотическом обществе российскому послу Поццо ди Борго, который немедленно передал их Новосильцеву. Но поручение Общества Карский выполнил, дав свою оценку ситуации во Франции. «Что касается французов, – писал он в 1822 г., – то они в состоянии высочайшего волнения, число карбонариев безмерно, и сомнительно, чтобы правительство, несмотря на свою бдительность, могло это подавить». По заданию Общества другой его деятель, А. Скужевский, попытался выяснить из либеральных источников, «происходят ли революции, которые теперь охватывают всю Европу, из одного центра, где он находится и имеют ли революции между собой союз и определенное направление». В конце концов наступило разочарование, и эмиссар Патриотического общества заявил, что на французов рассчитывать нельзя, но мысль об опоре на Европу не исчезла. Правда, теперь речь шла не о расчете на революционный союз народов, а о поддержке европейских правительств. Так, старались выйти на контакт с английским послом в Дрездене, чтобы через посредство Англии заключить союз с турками, готовящимися к войне с Россией⁸⁹

.