Полтергейст в Прошмыркине

Впрочем, так уж это устроено в жизни – даже самая большая радость всегда таит в себе зерно некоторой горечи. Ведь если ты чего–то добился, о чём мечтал очень и очень давно, то этот миг запредельного ликования тебе уже не повторить – мечта, увы, сбылась. Вот и в радужном сиянии восторгов профессора таилось одно очень маленькое «но», не дававшее ему покоя. Его по-детски прозрачную радость омрачала крохотная тень непонятной тревоги и беспокойства. Что-то, до конца им не осознанное, не позволяло ему воспарить к безоблачно чистому небу всемирного признания и ясному солнцу вселенской славы.

Но – что, что же это могло быть? В чём и где он рискует столкнуться с непонятным ему подвохом? В один из поздних вечеров, когда за окном завывала последняя зимняя снежная буря, заметающая столицу аномально толстыми пластами снега, профессор рассеянно бродил по кабинету. Чтобы немного отвлечься от науки, от своих авторских сомнений и терзаний, он наугад достал из шкафа какую-то книгу. Наугад раскрыв её где-то ближе к середине, он, буквально, принудил себя вчитаться в текст.

В ироничном и смешном рассказе Антона Павловича Чехова «Дочь эскулапа» описывалась одна богатая помещица, возомнившая себя искусной целительницей по части гомеопатии. Будучи филантропичной натурой, она лечила всех подряд – своих дворовых людей, крестьян и даже обедневших соседских помещиков, которым городские врачи были не по карману.

И, надо сказать, её лечение неизменно оказывалось очень успешным. Достаточно было больному всего лишь раз приять назначенное барыней лекарство, как хворь покидала его раз и навсегда. А по выздоровлении исцелённые шли к своей спасительнице, слёзно благодаря её за совершённое благодеяние. Попутно, в ходе разговора, пациенты как бы ненароком вспоминали и о недугах хозяйственных. Одни нуждались в деньгах на новую конскую сбрую, другим не хватало семян…Расчувствовавшаяся барыня немедленно оказывала исцелённому помощь, ибо он служил реальным, зримым подтверждением её безграничных врачебных талантов.

Дойдя до этого места, профессор вдруг почувствовал, что стоит на пороге разгадки какой-то важной, можно даже сказать, страшной тайны. По его спине пробежала горячая волна, а на лбу выступил мелкий пот. Утерев лоб платком, с непонятным волнением Свистунов-Нахалевич стал читать дальше. И вот однажды целительница совершенно случайно обнаружила, что «спасённый» ею от «неминуемой кончины» пациент вообще не принимал выданное ему лекарство!!! Это означало, что к ней шли не лечиться, а…

– О-о-о, ч-чёрт!!! – простонал профессор отбрасывая книгу и, как подкошенный, падая на диван. – Как же я сразу не догадался?!!

В этот момент ему отчётливо, до мельчайших деталей, припомнилась одна, не совсем обычная встреча, состоявшаяся незадолго до его отъезда из Прошмыркина. Тем пасмурным, октябрьским днём, во время митинга в честь открытия новой дороги, к нему подошёл молодой человек по имени Виктор, который самым первым предоставил экспедиции фотоснимок летящей ведьмы. С ним была девушка, правда, не та блондинка-француженка, с которой этот прошмырчанин почти всё лето занимался самодеятельными исследованиями. Эта девушка, насколько мог припомнить профессор, работала медсестрой в сельском ФАПе, помощницей краеведа Ослонского. Тот, кстати, также, много чем помог экспедиции (в частности, подарил медную с остатками позолоты пуговицу с кафтана боярина Мироблуда Подкопённого). По словам краеведа, в этой пуговице таилась невероятная магическая сила – она отводила от её обладателя пули и стрелы.

И вот, окинув взглядом иссиза-чёрную ленту асфальта, уходящую за ближайший лес, Виктор с ироничной улыбкой взглянул в сторону Аврорского, бубнящего по бумажке с кузова машины о всемирно-историческом значении сегодняшнего события и заветах великих вождей, и многозначительно произнёс:

– Ну, что, Евгений Евгеньевич, мы с вами поработали на славу! – Завадов широким жестом гостеприимного хозяина указал на шоссе. – Теперь и в нашей глуши всё, как у людей – и газ, и асфальт… Думаю, игра стоила свеч! Как считаете?

– Гм-гм… – никак не уловив какой-либо подоплёки в сказанном им, профессор пожал плечами и ответил обтекаемо-вежливо. – Да, разумеется, это просто замечательно.

– Каковы ваши дальнейшие планы? – столь же вежливо спросил Виктор.

– Сейчас готовимся к исследованиям в осенне-зимний период. Думаю, работы будет край непочатый. До весны бы управиться! – со значением сообщил профессор.

– О-о-о! – с восхищением в голосе произнёс Завадов и как-то странно при этом переглянулся с Катей. – Желаем вам огромных-огромных успехов!

Они откланялись и неспешно направились к селу, чему-то тихо смеясь. На следующий день Виктор и Катя уехали. Тем же днём Прошмыркино покинула и нечистая сила.

– …Боже мой!.. – стонал профессор, уткнувшись лицом в подушку. – Какой скандал! Какой позор! Обдурили! Обвели вокруг пальца, как сопливого пацана… На пустой мякине провели!