Полуночная экскурсия

Когда до автомобиля было уже рукою подать, Оуэн увидел, что за рулем находится вовсе не Джон.

Конечно же это не он. Ведь они схватили Джона, помнишь?

За рулем сидела Моника - зубы оскалены, лиловые глаза сияют восторгом, темные волосы треплет ветер. Руки и плечи ее были обнажены. На шее повязан лиловый, в тон глазам, шелковый шарф, трепещущий за спиной.

Она собирается меня задавить!

- Нет! - взвизгнул он и проснулся.

Утро. Наконец-то.

Но звук мотора был реален.

С колотящимся сердцем Оуэн вскочил с кровати и подбежал к окну. Распахнул тяжелые шторы. Комнату залил солнечный свет. Со стоянки выезжал белый «Порше». На мгновение он остановился, урча двигателем, после чего развернулся и покатил к выезду.

Оуэн опустил руки, оставив шторы открытыми. Он внимательно осмотрел двор в поисках Джонова «Форда». Большинство парковочных мест были пусты.

Вчера вечером, когда он, наконец, добрался до отеля, все места были заполнены. Вывеска «Свободных номеров нет» переливалась в ночи неоновыми огнями.

Увидев этот знак, он несказанно обрадовался.

* * *

Прошлой ночью, в лесу на холме, Оуэн ждал Джона, страшась, что тот никогда уже не вернется. Затем он добрался до его машины и долго сидел в ней, в полном одиночестве, окруженный темнотой. Боясь, что кто-нибудь может просунуть руку в салон и схватить его, он закрыл все окна и заблокировал двери. Но тем самым он перекрыл себе свежий воздух, и вскоре ему начало казаться, что отвратительные запахи поднимаются вокруг него и обволакивают его.

Он пытался смириться с этой вонью.

А потом подумал: неужели его защитит закрытое окно? Здесь нисколько не безопаснее, чем снаружи.

Он не верил в это, но все же набрался мужества, чтобы открыть дверь и выбраться из машины.

Было здорово избавиться от всех этих мерзких запахов. Но теперь он чувствовал себя крайне уязвимым. Постояв у передней части автомобиля, он уселся на капот.

И сидел там.

В кромешной темноте.

Дрожа от холода и страха.

Они могут выскочить откуда угодно и схватить меня!

Но и уезжать нельзя.

То и дело он поглядывал на часы. Каждая минута, казалось, растянулась раз в десять. Когда часы показали 11:30, он решил, что подождет еще до полуночи.

Если к этому времени Джон не вернется, я пешком отправлюсь обратно в мотель.

По-крайней мере, попытаюсь.

По дороге сюда, вверх, он не особенно отслеживал маршрут, но не сомневался, что идя вниз, обязательно окажется на Фронт-Стрит, где-то к северу от города, а повернув налево, рано или поздно доберется до «Милости просим!».

Придется, наверное, отмахать миль пять или шесть, - подумал он.

Если мне придется чапать пешком, Джон за это ответит. Он не попадет в мой номер, не бывать ему и на экскурсии. Уж не за мои-то денежки. Я его билет в клочья порву.

Нет, - сказал он себе. -

Я сдам его в кассу и верну деньги. Или приберегу до завтрашнего вечера. Наверняка у меня получится продать его гораздо дороже. Может, за сто пятьдесят, а то и за двести баксов. Надо попробовать за двести…

Ага, ага… Если у Джона окажутся эти снимки, я дам ему за них все, что он пожелает.

Если он когда-нибудь появится.

В “без девятнадцати полночь”, Оуэн услышал в лесу хруст веток.

Это было похоже на шаги.

Он почувствовал, как сжалась мошонка.

Может, это Джон, - сказал он себе.

Вглядываясь в деревья, выстроившиеся вдоль дороги, он не видел ничего, кроме неподвижных теней и бледных участков лунного света.

Хруст прекратился.

Он открыл рот, но не смог заставить себя крикнуть.

Если это Джон, почему он не выходит? Почему он не идет ко мне?

Что делать, если это не Джон?

Оуэн взглянул на часы.

11:43

- Ладно, - пробормотал он. - Пожалуй, пора уходить.

Он спрыгнул с капота и начал отходить от автомобиля Джона.

Сначала медленно, а затем все быстрее.

Еще быстрее.

Не успел он свернуть за первый поворот дороги, как сорвался на бег. Колотя подошвами по асфальту, он мчался все дальше и дальше.

Наконец, совершенно обессилев, он перешел на шаг. Чувствуя ломоту во всем теле, весь в поту, задыхаясь, он обернулся.

Никто его не преследовал.

Улизнул в последний момент.