Полуночная тень

– Радья, – вслед ей сказал чёрный волк, – мы проводим Рамиро в последний путь и споём песнь.

– Кетал, – держа голову чуть ниже чёрного, рычал пятнистый волк, матёрый и мощный, – щенок не наш, хватит с нас побирать всех горемык из лесу. Кошки изодрали Ренарда, мы не можем тащить двоих.

– А сам ты кто, Раджи? – рявкнула на него бурая волчица, угрожающе подавшись вперёд и заведя уши назад, словно сейчас атакует. – Не тебя ли мы подобрали на помойке близ Клыка?

– Сколько ещё тобой будет вертеть баба? – продолжал пятнистый. – Я не потерплю чужака в стае! Что за слабак, если упал после пары километров, – взрыв лапой старые листья, осклабился Раджи.

– Мы не знаем, сколько кошки его пытали и через что он прошёл! – оберегая валявшегося серого щенка, произнесла бурая волчица.

– Ты так легко заменяешь одного члена стаи другим, разве так ведёт себя вожак?! – игнорируя самку, добавил Раджи, чем вызвал злобное рычание не только бурой, но ещё подошедшего белого и одноухого самцов.

– Ты не вожак, Раджи, – подняв голову и огрызнувшись, напомнил чёрный волк. – Мы возьмём мелкого. Оскар…

– Оскар тащит Ренарда! – злобно огрызнулся Раджи.

– Север, можно тебя попросить, – перевёл взгляд на медведя вожак стаи.

– Да, Кетал, я понесу волчка, – косолапый подошёл к щенку, бурая волчица помогла Северу затащить тушу юного оборотня на спину.

– Спасибо, – кивнул Кетал и приободрился. – Волчок, а что мне нравится. Хорошее погоняло. Нужно уходить, кошки рядом! – громче, обращаяся ко всей стае, крикнул чёрный волк.

В себя пришёл Реми ночью, когда светила едва начавшая отворачиваться Персефона. Он мерно покачивался и чуть поседел, когда подумал, что до него вновь добрались кошки и несут куда-то. На этот раз его нёс медведь, окружённый со всех сторон волками.

Реми хотел что-то сказать, но ему в рот положили чёрствый хлеб, настолько сухой, что не хватало слюны размочить его. Мысли о разговорах и суетном ушли, остались только потуги разжевать сухарь.

Сгонять с медведя его никто не стал, мерные покачивания, мягкая шкура, звуки леса – всё это сморило мальчика.

– Он пришёл в себя? – спросил приятный женский голос.

– Я разберусь, иди, – проворчал уже знакомый бас чёрного волка.

Реми очнулся, ослеплённый светом дня, рядом с ним на корточках сидел черноволосый мужчина и держал в руке сочную ножку нихоу, сырую, но такую аппетитную. Заметив голодный взгляд мальчика, оборотень кинул ему угощение. Реми жадно напал мясо, подавился, закашлялся и нашёл рядом деревянную чашу с водой. Припав к воде, мальчик почувствовал себя живым.

– Чё ты будешь с ним делать? – выглянул из-за спины мужчины рыжий парень с большими волчьими ушами, увенчанными чёрными кисточками.

– Отвали Пустынник, – вожак рукой отпихнул парня.

Реми внезапно ощутил волну стыда, что сидел нагой перед вожаком чужой стаи, перед взрослым мужчиной; ел, как дикарь, и даже не поблагодарил за еду. К тому же рядом вертелись волки, настоящие волки-оборотни, а он позор волчьего рода и не достоин есть с ними одну еду.

Обратившись волком, чтобы скрыть свою наготу, Реми заглотил остатки ножки и потупился. Он не смел смотреть в очи вожаку, истинному волку-оборотню.

– Ты не нашенский. Как ты оказался у кошек? – Мужчина пошёл в обход молодого волка, осматривал его и обнюхивал. Реми, опустив голову, провожал его взглядом, но стоял смирно. Оглядевшись глазами, он не заметил ни одного юного волка, кроме рыжего, но даже тот выглядел старше Реми и больше.

– Я сбежал из тюрьмы, и, … – договорить ему не дали.

– Сбежал из тюрьмы? – мужчина закончил свой обход и посмеялся. – Тебя поймали как оборотня или ты тоже преступник?

– Преступник. Я не учуял кошачий дух, – договорил, прерванную фразу Реми. Он оставался волком и продолжил смотреть на землю в ногах вожака.

– Не учуял… какой же ты волк, парень?

– Постойте. Сбежал из тюрьмы? Ты про озоновский Товер Пост? Он же неприступен. Как ты… – поразился юноша, лет двадцати, из компании, по примеру вожака тоже приняв человеческий облик.

– Чуть не сдох раз пять, вот как, – Реми отвёл взгляд, уставившись на корни дерева. Его задела колкость про слабый нюх, но возразить он побоялся. Они правы, он позор волков и не достоин с ними разговаривать, быть с ними одной крови.

– Что ж. Раз так, могу поверить, что ты потерял бдительность, – смешался вожак. – Ладно, парень, волк, да ещё преступник, нам точно брат, а посему, пойдём. В лагере мы тебя залатаем и накормим, а ты расскажешь, как сбежал из неприступной Товер Пост, и угодил прямо в когти кошек, – говоря это, мужчина вновь обратился чёрным волком и бодро побежал в лес.

Реми не мог с ними идти, он не мог смотреть им в глаза, не мог говорить наравных. Если оборотни узнают, как провёл свои двенадцать лет мальчик, они загрызут его, смывая с себя позор бесчестия.

– Я не могу идти с вами, – признался молодой волк и отвернулся.

Вожак медленно подошёл к нему и спросил:

– Почему же? – В отличие от щенка, чёрный держал голову высоко и шествовал гордо.