Поменяться местами

– По моим меркам. – Я пожимаю плечами. – Актер из Вест-Энда. Долгих отношений не получилось бы, но было весело.

Арнольд вдруг мрачнеет. Я с трудом сдерживаю улыбку. Уже и забыла, как иной раз приятно его позлить!

– С ним ты рассталась, так? И больше никого не было?

– Ну, был еще один, – смущенно отвечаю я. – Но вживую мы не встречались, только переписывались на сайте.

– Так-так.

– Мужчина очень приятный. Чуткий и внимательный, хотя и повидал в жизни всякого.

– Чуткий, говоришь?

– Читает Агату Кристи, потому что знает, что это мой любимый автор и…

Я с улыбкой представляю, как Говард в своей квартирке дочитывает «Убийство Роджера Экройда».

– Какой молодец! А как ты об этом узнала? – спрашивает Арнольд со странной улыбкой на лице.

Я смотрю на него в упор.

– Он сам мне сказал.

– Да ну?

– Рассказывает, что читает. Какие строки заставляют его думать обо мне, и…

Арнольд вскакивает так резко, что проливает на себя чай.

– Твою налево! – Он пытается промокнуть пятно рукавом.

– Так только хуже сделаешь. Сейчас принесу салфетки, – говорю я, вставая.

– Не беспокойся! – хрипло говорит он. – Я лучше пойду.

Он ставит полупустую кружку с чаем и выходит из гостиной. Мгновение спустя я слышу, как хлопает дверь.

Что, черт возьми, нашло на Арнольда?

Как только у меня появляются силы, я встаю, обуваюсь и иду к дому Мэриан. Путь занимает гораздо больше времени, чем обычно. Это самая приятная часть возвращения домой – наконец-то увидеться с дочкой. По крайней мере, я надеюсь, что встреча пройдет чудесно. Хотя какая-то часть меня боится, что ей могло стать хуже и я пойму, что не стоило уезжать из Хэмли.

Она знает о моем приезде, но на стук в дверь почему-то не открывает. Я беспокойно вздыхаю и набираю ее номер, но ответа нет. Наверное, куда-то вышла. Дойду до магазина, может, она там.

И тут меня осеняет! Телефон Лины все еще у меня – мы же договорились поменяться по возвращении, но она уехала раньше. Друзьям и близким мы сообщили, что обменялись номерами, но Цеси об этом точно не знает. Будь у Лины доказательства того, что Итан ей изменяет… Тогда бы она мне поверила! Так что же мешает их добыть? Мне просто нужно притвориться Линой. Только для одного маленького сообщения.

То, что я собираюсь сделать, безусловно, неправильно. Нельзя так вмешиваться в чужие отношения. Вот только за последние два месяца я много раз убеждалась, что иногда всем будет лучше, если ты выскажешься и вмешаешься.

Привет, Цеси. Итан все мне рассказал. Как ты могла?

33. Лина

Поездка в Лондон проходит как в тумане: даже звуки кажутся приглушенными, будто уши заложило. До дому добираюсь на автопилоте и возвращаюсь в реальность, только войдя в холл. Здесь все по-другому. И как же красиво и уютно! Бабушкиных рук дело, не сомневаюсь. Деревянный пол, диваны, обеденный стол, на стенах любительские картины.

Но я сразу забываю про холл, как только захожу в квартиру. Я открываю дверь и чувствую запах дома, и перед глазами встает наша жизнь с Итаном. Сколько раз мы готовили на этой кухне, лежали в обнимку на диване, целовались, стоя на пороге. Я почти вижу его здесь, как слабые линии, которые остаются на чистом листе блокнота, если слишком сильно давить на ручку.

Он никогда не причинит мне боль. Не обидит.

Минут через тридцать приходит домой Фитц и застает меня на полу и в слезах. Он тут же садится рядом, и я утыкаюсь в его кашемировый свитер, который вообще-то нельзя мочить, но Фитц об этом тактично умалчивает.

– Всё не так… – через всхлипы выдавливаю я.

Фитц целует меня в макушку.

– Что стряслось?

– Итан… Бабушка… Он… Она…

– Прости, Лина, я в ребусах не силен. Нужны еще какие-то слова.

Не могу заставить себя говорить. Всю дорогу из Хэмли у меня в голове крутились бабушкины слова: их объявили на вокзале, они слышались в музыке саксофониста в метро, в разговорах прохожих. «Он сказал, что ты стала другим человеком».

Я не верю бабушке. Я верю Итану. Я люблю его. И он всегда меня утешал и оберегал, он никогда бы не причинил мне такой боли. Это же мой Итан.

И не важно! Даже если все это правда, я просто прощу его, и все будет как раньше. Я же тоже влюбилась в Джексона. Но и это не важно! Это не значит, что я должна перестать быть Линой для Итана.

Да кого я обманываю! Если Итан… Если он с Цеси…

– Боже, Лина, дорогая, прекрати, если ты будешь так плакать, у тебя случится обезвоживание, – говорит Фитц, обнимая меня еще крепче. – Расскажи, что случилось?

– Я не могу об этом говорить. Не могу. Лучше ты отвлеки меня.

– Нет, Лина, так нельзя. – Фитц вздыхает. – Давай ты мне все сейчас расскажешь. Итан сделал что-то плохое?

– Не могу, – повторяю я более твердо, высвобождаюсь из его объятий и вытираю лицо рукавом. Слез больше нет, и я стараюсь дышать ровнее. – Это мой? – указываю я на ноутбук под кипой старых журналов о дизайне интерьеров.

– Твой, твой, – отвечает сосед вроде бы любезно, но по голосу ясно, что сменить тему мне не удастся. – Долгожданная встреча? Мне вот без своего ноута два месяца не прожить. О телефоне вообще молчу.