Помощница лорда-архивариуса

Меня словно молния ударила: я вздрогнула, стряхнула руку Крипса, вскочила, не обращая внимания на недоуменные взгляды и бормотание недовольных теургов, и выбежала из зала, не чуя ног.

Следом выскочили люди — Крипе, канцлер, другие теурги — сердито окликали, громко говорили.

— Джаспер! — выдохнула с облегчением, увидев, как навстречу крупными шагами шел хозяин. Лицо его было искажено яростью.

Крипе обогнал и преградил дорогу. В ту же секунду господин Дрейкорн схватил его за грудки и тряхнул так, что проволочные очки соскочили с морщинистого лба и повисли на одном ухе. Теург не оробел; ехидно улыбнулся, словно плохой шутке.

— Если бы ты не был таким сморчком, Крипе, — произнес господин Дрейкорн тоном, от которого кровь стыла в жилах, — я бы пересчитал тебе все зубы.

— Прекратите, гран-мегист Дрейкорн, — канцлер Моркант тронул хозяина за плечо, и тот нехотя отпустил Крипса, — ничего страшного не случилось.

Господин Дрейкорн подчинился. Его ноздри раздувались, на скулах играли желваки.

— Ты в порядке, Камилла? — спросил хриплым голосом.

Я кивнула. Скопившиеся в горле слезы лишили меня голоса. Перед глазами стояли мертвые лица жертв, искаженные непристойной радостью.

Канцлер Моркант глянул мельком — словно бритвой полоснул.

— Не стоило вам, гран-мегист Крипе, приводить на ритуал эту неискушенную девушку. Она перепугалась и чуть все не испортила.

Господин Дрейкорн сжал кулаки и бросил на Кордо Крипса убийственный взгляд.

— Камилла, простите меня, — как по волшебству теург-механик стал прежним — добрые рассеянные глаза, кустистые брови домиком, по-старчески поджатые губы, — сотни раз проводил ритуалы, тысячи раз присутствовал на них, но снова и снова их магия и красота заставляет терять голову. Превращаюсь в монстра — становлюсь ничем не лучше сестры. Я напугал вас, знаю. Болтал глупости. Забудьте, умоляю!

— Заткнись, Крипе, — жестко обронил хозяин.

— Джаспер, мой мальчик, не суди строго. Ты и сам мог стать чудовищем, как я, если бы не сбежал в море десять лет назад. Кто знает, что сейчас творится у тебя на душе? Весь мир лежал у твоих ног. Не жалеешь ли, что струсил? Знаю, твои руки не забыли, как держать ритуальный нож. Помню твое посвящение. Ты был ловок и безжалостен. Уверен, твой незримый покровитель не дает забыть об этом.

Затем Крипе повернулся ко мне:

— Приглашение остается в силе. Жду вас на приеме. Хочу загладить вину за случившееся. Джаспер, не вздумай отказаться. Ты получил мое письмо и понимаешь, о чем говорю. Забудем старые обиды. До свидания, госпожа Камилла. Не держите зла на старика.

С этими словами гран-мегист Кордо Крипе кивнул и пошел прочь, шаркая ногами.

Канцлер Моркант склонил голову, и произнес:

— Приношу извинения, госпожа. Весьма неприятный инцидент. Гран-мегист Крипе не всегда поступает разумно. Посторонним нельзя присутствовать на ритуалах. Гран-мегист Дрейкорн, жду завтра на пару слов.

Коридор опустел. Господин Дрейкорн крепко взял меня за руку и молча повел прочь.

Я шла за ним, не осознавая, куда иду. Спустились в архив. Сквозь ступор слышала, как хозяин резко отчитал Льюиса. На меня накинули пальто, повели наверх и усадили в автомотрису.

Потрясение было таким глубоким, что все происходящее казалось нереальным. Я закрыла лицо руками и замерла. Автомотриса набрала скорость, но я ничего не чувствовала; вновь и вновь переживала ужасную сцену в жертвенном зале.

Все, что мне было нужно в этот момент — капля сочувствия и пара ласковых слов. Хозяин остался верен себе: принялся выговаривать за то, что отправилась с Крипсом.

— Почему вы вечно попадаете в такие ситуации, Камилла? — сердито чеканил он, — Я велел дожидаться в архиве или в розарии. Когда не нашел вас, сразу понял — опять затеяли глупость или попали в передрягу. Нельзя быть настолько доверчивой и идти с первым встречным!

Этого я выдержать уже не могла — разразилась некрасивыми рыданиями, слезы хлынули потоком.

Господин Дрейкорн замолчал. Пересел ближе, опустил правую руку на спинку сиденья, легко коснувшись моих плеч; левой достал из кармана носовой платок и вложил в ладони.

— Простите, Камилла, я виноват. Не подумал, что Адитум может таить для вас опасность. Меня не оказалось рядом, когда вы попали в беду. Вы впервые столкнулись со смертью на алтаре. Забыть увиденное будет непросто — позвольте помочь. Как и всякий теург я владею гипноманипуляцией и могу затуманить воспоминания. Станет легче, ужасное забудется. Посмотрите мне в глаза.

Я зажмурилась и содрогнулась — вспомнила, как теург в Ониксовом зале ввел в транс молодого мужчину, перед тем, как убить.

— Прошу, не надо. Не хочу, чтобы ко мне лезли в голову. Это ужасно, когда пытаются подавить волю, даже с добрыми намерениями.

— Как скажете, Камилла, — хозяин помрачнел еще больше, но настаивать не стал. Близость его тела согревала; понемногу получилось успокоиться. Оказывается, я уже привыкла считать господина Дрейкорна своим защитником, пусть и не всегда ему удавалось играть эту роль хорошо.

Остаток пути молчали — в автомотрисе, в экипаже и когда, наконец, зашли в холл «Дома-у-Древа».