Помощница палача

– Если ты говоришь о переводе, то это очень сложно, почти невозможно устроить, а кроме того, долго. Нужно нанять адвоката, он напишет прошение, соберет кучу дурацких справок и преодолеет массу препятствий. И лишь потом добьется судебного заседания, а суд вынесет решение. И только в том случае, если оно будет в мою пользу, можно надеяться на перевод в другую колонию. Но, повторюсь, это всегда долгий процесс. Даже если решение уже принято, до самого перевода может несколько недель пройти. Плюс в прошении нужно указать внятную причину, иначе суд откажет. Но не могу же я написать, что в этой колонии меня убить пытаются?!

– Не можешь, иначе ты гарантированно не доживешь до суда.

– Вот именно!

– Тогда нужно найти другое решение, причем срочно.

– Ты же говоришь, что сумеешь меня защитить? Признаю: я была не совсем права, отказываясь от помощи. И, возможно, я была излишне резка, груба с тобой, прости за это. И, кажется, я так и не сказала тебе «спасибо».

– Не бери в голову, – пожала я плечами, – и пойми меня правильно. Я способна тебя защитить, но здесь я не могу все время быть с тобой рядом. А тренированная рука, привыкшая убивать, может проткнуть печень шилом, спрятанным в рукаве, буквально в доли секунды. Правильно среагировать, когда на тебя замахивается человек с холодным оружием в руке, вообще может лишь тренированный боец с хорошо развитыми, отточенными до автоматизма рефлексами.

– А обычный человек?

– Не только не успеет позвать на помощь, даже оценить опасность, понять ничего толком не успеет.

– Говорят, в критической ситуации мозг работает гораздо быстрее, чем обычно.

– Это правда, кроме того, сила, а также выносливость увеличивается благодаря выбросу адреналина. Только воспользоваться этим могут далеко не все или не всегда.

– Понимаю, ты хочешь сказать, что жизнь у меня тут теперь будет веселая и содержательная, правда, совсем недолгая.

– Нет, этого мы не допустим.

– Но что же тогда делать?

– Нужно думать и найти верное решение во что бы то ни стало.

Так я попыталась вложить в голову Алины мысль о побеге. Разумеется, я не могла говорить об этом открытым текстом, ибо основная идея должна исходить именно от нее, не от меня. Иначе я рискую поставить под угрозу всю операцию. И пусть сейчас она поняла мои слова немного по-другому, это вопрос времени. Алина подумает над создавшейся ситуацией и рано или поздно примет необходимое решение. А потом придет ко мне с этой идеей. Я же, в свою очередь, для порядка изумлюсь и сначала выскажусь категорически против. А потом, немного поразмыслив, приму эту идею. И даже придумаю беспроигрышный план побега, который будет блестяще воплощен нами в жизнь.

Кстати, неизвестно, как долго Алина будет размышлять, прежде чем примет правильное решение. И чтобы зря не терять времени, пожалуй, уже пора начинать думать и мне. Полагаю, нужно иметь несколько вариантов плана, на случай непредвиденных обстоятельств. Всегда важно оставлять себе возможность для маневра, чтобы избежать досадного провала.

* * *

После происшествия с Алиной мне уже не было смысла скрывать тот факт, что я забочусь о безопасности девушки. Поэтому мы, следуя установленными мною же правилам, везде стали появляться исключительно вместе. Вплоть до того, что Алина не шла сдавать на склад готовую продукцию, пока я не появлюсь в дверях пошивочного цеха, не ходила одна в душевую или дамскую комнату, не дежурила без меня по бараку или столовой. Кстати, чтобы добиться изменения графика дежурств, пришлось постараться отдельно. Но добиться своего мне удалось, несмотря на вялое сопротивление Марии и ее помощниц.

Я ждала, что со мной выйдет на контакт кто-то из этих женщин. В конце концов они не могли оставить совсем без внимания мое недавнее вмешательство и нынешнее поведение. Надо думать, они должны попытаться донести до меня свою позицию. Также, полагаю, им должны быть интересны мотивы, что движут мной. А вот в открытую конфронтацию, полагаю, вступать никто не станет. По крайней мере, без предварительного разговора.

Но время шло, а разговоров со мной никто не заводил. И Алине больше никто навредить не пытался. Нас просто оставили в покое. Возможно, поэтому Полякова решила, что принятых мер безопасности должно быть достаточно. По крайней мере, она не заговаривала со мной о побеге, что, разумеется, не слишком устраивало меня. Но что сделать, чтобы изменить ситуацию, я пока не придумала.