Понаехали

Комплект хирургических инструментов был куплен самый полный и самый дорогой – это не был инструмент одного производителя, это был сборный комплект, любовно переточенный и заправленный до неимоверной бритвенной остроты многодетным ремесленником-точильщиком из соседнего двора. Почетное место, вернее два места, аккурат посерединке, занимали две серебряные фляги по пол-литра…

На одной была отгравирована ныне всем известная надпись С₂Н₅ОН и продублировано на латыни spiritus, а вторая была украшена замысловатым орнаментом и вензелем ЕГ.

Еще этот саквояж от обычных отличался тем, что был снабжен плечевым ремнем и двумя дополнительными ремешками для крепления к поясу – так Ваня подсознательно учел опыт погромов и будущих уличных боев в городе… У доктора всегда должны быть свободными руки. Вручение подарка он тоже продумал и дождался дня ангела Елены.

Саквояж был вручен Фердинандовне в праздник, аккурат перед ее именинами, среди дня, при полном собрании всего двора и тех, кто участвовал в создании шедевра.

Гордеева, еще толком не проснувшаяся, вышла на галерею и протрубила:

– Ну какого хрена стучать? По голове сейчас настучу!

Ваня торжественно поставил на застеленный белой пасхальной скатертью стол под галереей Саквояж и картинно-театральным жестом нажал единственную кнопку посреди рамки – тот с мощным лязгом моментально раскрылся на всю позволявшую конструкцией ширину.

– …Ну вот, это от нас… с благодарностью… С днем ангела, ангел-хранитель наш, Фединандовна!

Соседи затихли. Гордеева насупилась и молчала. Ваня не отрываясь смотрел на нее. Она молчала так долго и свинцово, что у соучастников началась тихая паника.

Потом она медленно спустилась и подошла к столу. Ваня стал прикидывать пути отхода.

Фединандовна бросила взгляд в недра саквояжа, вздохнула всей своей могучей грудью и резким движением прижала к ней Ваньку. Из ее нецензурного гудения можно было разобрать только: «Ванька, паршивец, уважил». Потом она отстранила Ивана и спросила:

– Почему две фляги?

Ваня гордо ответил:

– Для равновесия!

Гордеева снова крепко прижала Ваню к могучей груди и поцеловала в макушку.

– Погоди! – Беззуб вырвался из ее крепких объятий и извлек из саквояжа еще одно изобретение – портативный стерилизатор вместе со спиртовой горелкой, для заправки горелки и была предназначена вторая фляга.

Елена Фердинандовна сгребла Ваню в охапку, потом отстранила и в полном восторге закатила оплеуху. Оплеуха была мощной – Гордеева не считала необходимым контролировать процесс. Ваня, несмотря на звон в ушах, поймал ее руку и поцеловал:

– Спасибо, ангел наш… Век не забуду.

Народ облегченно выдохнул и радостно загалдел. С дальнего угла галереи, оставаясь невидимой для соседей в полумраке коридора, улыбалась Фира с Женечкой на руках.

Нюся, кокетливо виляя бедрами, спустилась с лестницы.

– Смотрите, что мне мил-сердечный друг Янчик принес!

Дворовые мадам с завистью рассматривали шикарный флакон.

– Термальные воды «Виши»! Для втирания в кожу лица. Гарантия сияющей гладкой кожи! – вещала Нюся. – Дорогущие! Я такие в аптеке видела.

Болгарочка Муся с шерстяным платком на пояснице покосилась на флакон:

– Нюся, для сияющей гладкой кожи надо есть картошку со шкварками! Тогда морда будет круглая, кожа натянутая, а руки об щеки в сале протер, так еще и засияет!

– Какая вы, мадам Стоянова, дремучая!

Фира осмотрела флакон:

– Красивый! Франция!

– Янчик, кстати, сказал, что если кто захочет, то он за полцены от аптечной сделает. Контрабандный товар. Там еще кремы и лекарства. Гордеева! – крикнула Нюся, задрав голову, – Гордеева, пилюли со скидкой надо?!

Елена Фердинандовна недоверчиво спросила:

– А шо есть?

Субботним вечером Ян Вергулес раскладывал на столе под орехом вопиющую роскошь – французскую косметику «Виши», минеральную воду «Эмс», всевозможные кремы. Женщины толпились у саквояжа и нюхали заветные баночки.

– Один раз живем! – сказала Ривка, сгребая в фартук косметику. – Гедаля, я сэкономила тебе десять рублей!

Елена Фердинандовна зависла над коммивояжером:

– Что за лекарства есть?

Ян сдвинул косметику и, как заправский иллюзионист, метал из саквояжа на стол самые дорогие новомодные средства.

– Вот, пожалуйте, ксероформ – для моментального заживления гнойных ран, детских опрелостей, пупочков у младенчиков и трофических язв! Фенацитин – при мигренях и дамских недомоганиях, соматоза – шикарный порошок для аппетиту! У кого дети плохо едят? Дамы, первейшее средство!

– Та их легче убить, чем прокормить, – проворчала Елена.

– Сиролин-Роше – просто магическое действие от кашля, – ворковал, как влюбленный голубь, Ян, – сантал – драгоценное масло для красоты и от сотни ужасных болезней. Мадамы, прошу сюда смотреть – хинин есть. Натурально индийский. Чистейший. Недорого.

– М-м, – Елена хищно сверкнула глазами и отодвинула своей могучей кормой дам от стола, – какие богачества, однако.

– Для мадам Гордеевой будет специальная цена, – поклонился Ян.

– А то! – невозмутимо парировала Гордеева. – Сифон кто тебе в том году вылечил?

Ян и Нюся стали малиновыми.