ПОНЕДЕЛЬНИК

Несчастье случилось на третьем этаже. Проходишь мимо полуоткрытой двери в одну из

квартир, и неодолимый приступ любопытства подтягивает тебя заглянуть, узнать, что же

произошло, – это банальный интерес зеваки, которому свойственно забываться и извлекать

удовольствие из чужого горя. Ты видишь кусок дорого обставленной прихожей, спины

людей в милицейской форме: они тихо переговариваются, один из них делает какие-то

пометы в блокнот, чуть расступаются, и теперь ты рассматриваешь смерть. Погиб человек в

инвалидном кресле: его лицо окровавлено, а голова торчит из стеклянной двери, которую он,

видимо, протаранил. Это Степан Михайлович Беленький – мэр города Вышнего.

- Что вы здесь делаете? – слышишь ты знакомый мужской голос.

Оборачиваешься и видишь за собой Филиппа. Он не разозлен и не раздосадован, скорее,

просто удивлен, встретив тебя здесь. Его лицо с крупными чертами, тем не менее, кажется

тебе приветливым.

- Я к Адель, - объясняешь несколько смущенно, ведь тебя застали за подглядыванием.

- Она вас позвала? – удивляется Филипп.

97

- Нет. Мы вчера договорились, что я как-нибудь зайду…

Уловив мысль, Филипп кивает. Затем берет тебя под руку и отводит от двери.

- Не следует вам здесь находиться, - говорит он тихо. – Сейчас вы не поможете. Степан

Михайлович умер, а тело обнаружила Адель, буквально только что. Она сейчас в ужасном

состоянии. Я уложил ее в кровать, чтобы она набралась сил перед всеми расспросами. Какая

трагедия, - заключает Филипп, - сначала муж, теперь свекор, и брат сумасшедший…

- Никита? – уточняешь ты.

- Да. Может быть, вы не знали, но он постепенно сходит с ума. Жаль, хороший парень.

Филипп достает из заднего кармана брюк пачку иностранных сигарет и глядит на нее

рассеянно. Он явно думает о чем-то другом. Громко шмыгает носом и обращается к тебе уже

с мягкой улыбкой:

- Пусть Адель отдохнет. Может, составите мне компанию? Я хочу выйти на улицу

покурить.

Ты соглашаешься. Во дворе вы находите пустынное место, Филипп закуривает, но тебе

сигарету не предлагает. Он задумчив и как будто подавлен. Пуховик на его груди распахнут,

а ты, напротив, уже дрожишь от холода, кутаясь в свое тонкое пальтецо и натягивая пониже

вязанную шапку. Некоторое время вы молчите.

- У него могли быть враги, - неожиданно прерывает тишину Филипп. – Вы же в курсе, оба

сына Степана Михайловича тоже мертвы. И работа не самая безопасная. Говорят, причина

смерти – удар в затылок тупым предметом. Но несчастный случай все же не исключен… И

их осталось трое.

Филипп печально хмыкает.

- В смысле? – спрашиваешь ты.

- Да умирают все, - громко поясняет Филипп. – Много лет назад все мы были молодыми

душой романтиками. Сысой ведь рассказывал вам об отцах города Вышнего?

- Нет, - отвечаешь ты, пряча глаза.

- Так называемыми отцами города были наши родители: Степан Михайлович – отец

Сысоя и Гены, Сила Семенов – отец Адель и Никиты и, конечно, мой папа. Эти трое хотели

превратить Вышний в духовный центр России, занимались научными разработками,

выдвигали фантастические проекты, – в общем, прожженные романтики и друзья не разлей

вода. Но когда рухнул СССР, они все-таки расстались. И наша юношеская компания

развалилась, мы ведь дружили все вместе: Адель, Никита, Сысой, Гена и я – мечтали стать

преемниками отцов города и продолжить их благородное дело.

- А что случилось? – тебе не столько любопытно, сколько холодно.

- Да все теория разумного эгоизма, слыхали о такой? – Филипп широко и добродушно

улыбается. – Человек руководствуется в первую очередь своими личными интересами,

исходя из эгоистических потребностей и чувства самосохранения. Ему в реальности нет ни

малейшего дела до окружающих людей, но приходится вырабатывать какие-то правила

сосуществования, иначе ведь не избежать хаоса. Я уверен, что, даже помогая другим людям,

человек всего лишь занимается самоутверждением, хочет, чтобы ему были благодарны за

помощь, чтобы им восхищались. Знаете, некоторые говорят: «Мне хорошо, когда другим

хорошо, и поэтому я люблю заботиться, помогать», но ведь это – чистой воды себялюбие,

самовосхваление. Ведь альтруизм построен на совершенном бескорыстии и именно поэтому,

на мой взгляд, не достижим в реальности, альтруизм, бескорыстие – это из области

прекрасных идей. Вот человеколюбивый проект отцов города и потерпел крах, ведь он был

начисто лишен элемента выгоды, а, следовательно, остался без каркаса, оказался слишком

воздушным. Моему отцу предложили работу заграницей, и мы вместе переехали. Степан

Михайлович, как многие в те времена, занялся частным бизнесом, а потом ушел в политику.

Сила Семенов, осознав, что наступил конец и дружбе, и их прекрасной идеи, спился. Он

умер несколько лет назад.

- А почему «их осталось трое»?

98

- Ну, сами посчитайте. Папа умер от рака, Сила, вот Степан Михайлович, Генку убили,

Сысоя, остались только Адель, Никита да я. Тоже мне преемнички…

Филипп отбрасывает потухший окурок и закуривает новую сигарету.