Понкайо. Книга 2

В каморке стоял удушливый смрад из лесного одеколона, кострового дыма и сигаретного чада. Девушка уткнулась лицом в согнутый локоть и смежила веки. Она знала, что сон будет избегать ее, пока шакалы не угомонятся, но, как бы горько это ни было сознавать, организм потихоньку привыкал к здешнему укладу жизни. Как только музыку приглушили, чтобы не мешала травить и слушать анекдоты и байки, узница тотчас задремала.

Разбудило ее грузно опустившееся рядом тело. По обнаженной ноге скользнула шершавая ладонь и плавно устремилась от колена к бедру. Ужаленная касанием грубых мозолистых пальцев, девушка испуганно встрепенулась, мигом избавившись ото сна. Парфюмерный запах стал еще отчетливее. Комнату заливал мертвенный свет луны, иссеченный листвой и оконной решеткой, на стенах застыли цветные отблески уличной гирлянды. Легкий ветерок шелестел спутанной лианой и тихо музицировал жесткими пластинами пальмовых вееров.

Инге даже не потребовалось оборачиваться, она явственно слышала громкое сопение, кожей чувствовала исходящий от тела жар.

– С новым годом, радость моя, – шепнул Захар на ухо, уколов щетиной, обнял и притянул к себе, но девушка с остервенением вырвалась из раскаленных рук и спугнутой кошкой вылетела на улицу под удивленный оклик браконьера.

Убежать дальше запертой веранды не удалось. Инга, задыхаясь, тыкалась в дверь, но та не поддавалась. Захар велел закрыть себя с ней?!

Колени подогнулись, Инга схватилась за решетку, чтобы не упасть. Инстинкт самосохранения, отточенный жизнью в городе, погнал ее прочь из комнаты на улицу, где безопаснее, бдят поздние прохожие и ей в любую минуту придут на помощь, стоит только закричать. И девушка безоговорочно ему подчинилась, растерянная и напуганная, спросонья позабывшая, что здесь правила мегаполиса не действуют.

В нос ударило зловоние сигаретного дыма. Инга опустилась на кушетку и прижала руку к груди. Сердце беспорядочно билось под ладонью подобно диковинной птице в запертой клетке. Выпустить бы ее на волю… Тогда наступит долгожданный покой и больше никто не сможет причинить вреда…

Инга захлебывалась слезами. Прежде она и не подозревала, что бессилие имеет такую власть над телом и рассудком, что оно способно душить сильнее ярости, раздирать сердце во сто крат сильнее отчаяния. Инга приказывала себе собраться, пыталась проглотить вставший в горле комок рыданий, но все равно тряслась от страха, который можно было и хотелось принять за холод.

Скрип двери заставил девушку выпрямиться и застыть, словно это могло помочь ей остаться незамеченной, ввести пирата в недоумение и отправить спать к себе в нору. Захар прошел мимо узницы и опустился рядом на кушетку. Запах свежескуренной сигареты смешался с парфюмерным духом, и девушка запоздало сообразила, что это алкогольный перегар. Они пьют одеколон?..

Инга сидела с прямой спиной идеальной воспитанницы, стиснув зубы, чтобы они не стучали. Пальцы крепко сжатых кулаков ломило от напряжения, слезы без остановки текли по щекам и капали с подбородка на руки.

– Вернешься в дом? – гудящим шепотом спросил пират.

Инга яростно вогнала ногти в ладони. Она не знала, как спрятать всхлип, поэтому медленно вдохнула, стараясь прочистить нос. Она бесконечно ненавидела себя за овладевший ею ужас, но не могла с ним справиться.

– Не хотелось бы говорить на улице. По ночам здесь отличная слышимость.

Девушка не ответила. Захар со вздохом поднялся, раскаленным обручем сомкнул пальцы на ее руке и без труда завел в каморку. Дверь закрылась. Инга в изнеможении прислонилась к стене и окаменела в ожидании неотвратимого исхода праздничной ночи. Она не успела… Не освободилась, не дождалась подходящего случая… Мысль о том, что она, скорее всего, опоздала, что удачный временной отрезок безвозвратно утерян и теперь она будет медленно, по крупице, терять себя и даже не замечать этого, сломала тщательно выстроенную блокаду и вырвалась наружу неподвластным потоком слез. Чем же она так прогневила судьбу, что брошенные обидчицей кости сложились в столь извращенную комбинацию?

Захар не задержался возле нее, протопал неустойчивым шагом к окну и достал сигареты. Радужное сияние уличной гирлянды, наслаивающееся на тусклый блеск луны, высвечивало пирата по пояс, и перед Ингой он стоял как на ладони. Чиркнула бензиновая зажигалка, стройный стебелек пламени на мгновение вернул выдубленному солнцем лицу естественный цвет, но тут же пропал. Захар сунул зажигалку в карман и повернул голову в сторону девушки, безгласным призраком застывшей в тени. Несколько секунд он блуждал по ней рассеянным взором, но вернуть остроту подпаленному алкоголем зрению ему не удавалось, взгляд не задерживался на одной точке. Значит, он не увидит ее слез и выражения глаз. Ей и самой сейчас не хотелось этого видеть.