Понкайо. Книга 2

Когда все закончилось, Захар уложил девушку рядом, закинул ее ногу себе на бедро и притянул голову на плечо, крепко прижав к своему взмокшему телу. Поза двух любовников на долю секунды вернула узницу к реальности. Впервые за весь вечер она испытала отвращение и острое отторжение. Инга моргнула и уже собиралась отодвинуться, но силой воли удержала себя в спасительных оковах мертвенного забытья. Не слушая сладких пиратских речей, девушка закрыла глаза и целиком сосредоточилась на том, чтобы заснуть, но мешала сильная тянущая боль внизу живота. Однако вскоре провидение сжалилось над непутевой девушкой, упустившей возможность дописать последние страницы нескладной истории жизни. Пират захрапел. Инга выпуталась из пудовых рук и отодвинулась на другую половину кровати.

Спустив ноги на пол, она уперлась руками в смятые простыни и замерла, обнаженная и омертвевшая, не чувствуя ни брезгливости, ни стыда, ничего, кроме физической боли. На лицо падали свалянные космы. Губы горели, исколотые грубой щетиной, иссушенные чужой страстью. Мышцы жалобно стонали – не пошевелиться без боли. Если завтра пирату вздумается повторить, пусть обходится без ее «инициативы».

И все же она справилась. Выдержала. Она правильно сделала, что прежде отгородилась стеной бесчувствия, подавила опасные мысли, заперла воспоминания. Может, зря она сомневалась в себе? Чем больше суетишься, тем сильнее распаляешься. Чем сильнее распаляешься, тем слабее выдержка. Сила Захара в его хладнокровии. Теперь она понимает. Она возьмет это на заметку.

Инга натянула шорты и майку в надежде, что намек дойдет до пирата и утром он не станет к ней лезть. Но все упования оказались напрасными. Из-за тянущей боли в животе Инга заснула поздно и по пробуждении не смогла быстро оклематься. Тяжелый сон без сновидений разорвало прикосновением шершавой ладони к груди. Узница встрепенулась и спросонья резко отстранилась, но Захар поймал ее и прижал к себе, ласково пожелав доброго утра своей радости. Инга уперлась рукой ему в грудь и попыталась отодвинуть, но пират накрыл ее своим телом и принялся утолять поцелуями невесть откуда взявшийся за ночь голод. Дыхание после сна пахло омерзительно, язык был кислый и вязкий. Инга вжималась в подушку, отворачивалась, но Захар, поиграв немного, решил, по всей видимости, что забавы пора кончать, просунул руку ей под затылок и зафиксировал голову.

Пока он яростно впитывал ее в себя через губы, Инга наконец избавилась от остатков сна, вспомнила, о чем думала накануне и сразу прекратила сопротивление. Захар быстро раздел ее, жадно и порывисто овладел и упал рядом на подушку. С губ сорвался легкий смешок:

– Отныне нарекаю это место райским садом. Жаль, нельзя остаться здесь на весь день.

Инга внимала с ужасом. Целого дня ей не выдержать, она и так с трудом вытерпела боль. На теле живого места не осталось, а в живот будто камней накидали.

Захар одевался не спеша и успел к приходу воспитанника полюбоваться ее телом в скудном утреннем свете и обслюнявить поцелуями. Дверь притворил с лукавой улыбкой, игриво бросив напоследок:

– Я вернусь. Может, даже днем… Поскучай по мне, ладно? Мне будет приятно.

Оставшись наконец-то в одиночестве, Инга закрыла глаза, положила руку на живот и попыталась телепатически утишить боль. Где взять силы, чтобы встать в туалет?..

Глава 13

Зима-весна, 2007 год

Запечатывать эмоции оказалось вовсе не так просто, как Инга думала. После воспоминаний о Филиппе и прежней жизни чувства пробивались на поверхность, и встречать Захара тем же вечером было невыносимо тяжело. Инге не хватало времени подготовиться, приходилось зажимать волю в кулак, чтобы не расплакаться в присутствии мучителя. Инга не знала, нарочно ли Захар так груб и неистов с ней или вправду себя не контролирует. Редкие и непродолжительные накаты слегка наигранной нежности заканчивались варварской похотью, совершенно необъяснимой при наличии сирен. Инга страдала от тянущих болей внизу живота, ходить по малой нужде стало настоящей пыткой. Девушка сгибалась в три погибели, постанывая от жгучей рези, но подавляла жалость к себе, терпела, дав слово никогда больше не унижаться мольбами и просьбами.