Понкайо. Книга 2

– Радость моя, не надо так огорчаться. Ты сама виновата, что заставила меня прибегнуть к таким мерам, – донеслось до нее, как через толщу воды. Утопиться. Надо было утопиться, когда Филипп умер. Просто броситься вперед, прямо в сверкающие на солнце буруны. Соленая влага в легких или очередь в спину – и то, и другое многим лучше такой жизни.

Захар коснулся ее щеки, повернул голову к себе. Грубые пальцы с кожей как наждачная бумага провели по мокрому лицу, по бескровным губам в трещинках, забрались в спутанные волосы, отвели пряди назад, закрепляя право собственности.

– Если бы ты знала, какой силой я могу тебя одарить, ты бы сразу перестала мне противиться. По твоему согласию или нет, но я это сделаю. Смирись, радость моя. Ты никуда отсюда не денешься.

Он погладил ее по щеке, затем вынул из кармана крокодиловый браслет с маленькими желтоватыми резцами в петельках, расправил новые завязки из джутового жгута, которыми заменил обрывки старых бечевок, срезанных Ингой перед тем, как пустить осколок в ход, и улыбнулся.

– Хорошо, что ты не выкинула его, а только сняла. Значит, хоть немного, но тебе понравился мой подарок? Я был уверен! – Он засмеялся, довольный, и потрепал ее по волосам. – Жду не дождусь своего подарка. Эти три дня, как назло, будут тянуться целую вечность.

Глава 12

1 февраля, 2007 год

Поздний вечер. На стенах переливаются радужные отблески уличной гирлянды, за окном на прохладном ветру бряцают жесткие веера пальм, под крышей тяжело шелестят деревья. Инга сидит на кровати лицом к двери, неподвижный взгляд устремлен в угол. В голове ни одной мысли. Сегодня узница не хотела вспоминать прошлое и тем более думать о Филиппе. Чтобы пережить эту ночь, она должна внутренне дистанцироваться от всего происходящего, разумом оказаться как можно дальше отсюда, оставить только тело.

В обманчивой тишине звериного логова шаги двух пиратов звучали тяжело и угрожающе. Инга отчетливо различила два гулких баса: Захар и Хомский переговаривались на веранде. Воспитанник закроет командира на ночь и утром выпустит.

Дверь в каморку открылась по-хозяйски уверенно и громко, с явным намерением разбудить единственную обитательницу, но затворилась не в пример мягче, когда пират увидел, что узница сидит на кровати.

– Ты меня ждешь, – пророкотал он с нежностью тигра, который в следующее мгновение передумает ластиться и откусит полруки. – А я боялся, ты забудешь, какой сегодня день.

Захар убрал маленькую туристическую рацию на комод и повернулся к Инге. Она безучастно смотрела ему в грудь, лишь бы не видеть довольного выражения лица и лукавой улыбки.

– Мой подарок готов? – Захар игриво и ласково гудел на полутонах.

Ответа не последовало, ничего не произошло.

– Ну так… ты его вручишь?

Брошенные слова не сразу достигли выключенного сознания. Но когда пират шепотом подозвал ее, Инга послушно поднялась и беззвучно шагнула к нему. Лица коснулась горячая жесткая ладонь, скользнула за ухо, забирая с собой пряди распущенных волос. Инга уже не помнила, когда причесывалась последний раз. Пальцы угодили в спутанные сети и не смогли пройти дальше, но силу применять не стали, отступили.

– Не надо бояться меня… – Захар погладил ее по голове, притянул и поцеловал в губы, но уже не тем невинным легким поцелуем, как в новогоднюю ночь.

Холодный, обволоченный слюной язык вонзился в рот подобно пиявке. Захар был довольно настойчив, требовал от нее страсти, но Инга отвечала механически, чувствуя, как он царапает ее своей колючей щетиной, как поцелуй становится все влажнее, а исходящий от пирата дух все тяжелее. Чтобы не пришлось объясняться и выслушивать нарекания, девушка закрыла глаза. Сегодня у нее не было сил говорить, и она уповала на то, что все обойдется без вопросов.

Да, так и надо было поступить с самого начала. Не бегать от него, ведь некуда все равно, а просто перейти в спящий режим.

Захар отстранился и лукаво поинтересовался, не снимет ли она с него футболку. Инга покорно исполнила завуалированный приказ, и палач снова впился ей в губы. Спустя мгновение под майку проникла горячая влажная ладонь и принялась кусать своими мозолями. Захар стянул с узницы истрепанный клочок ткани, в который давно уже превратилась майка, подвел Ингу к кровати, но укладывать не стал, отлип от губ и присел сам.

Инга стояла перед ним в бюстгальтере и шортах. Безвольные руки покоились на его плечах: он сам забросил их во время поцелуя.

– Ты как будто не рада мне или не хочешь этого. Мы вроде уговорились, что я приду за подарком, но сейчас мне приходится выжимать из тебя ласку. Это не очень приятно и портит настрой. Может, хоть что-нибудь сделаешь сама?

Инга молча трепала заусенцы неухоженными ногтями. На пирата она даже не смотрела.

– Я люблю поцелуи в шею, – подсказал он.

Чем скорее исполнишь его волю, тем быстрее он оставит тебя в покое. Будешь зажиматься – заведет разговор и тебе придется отвечать. Или придумает чего хуже. Опять примется за Филиппа.