Попаданец Павлик Морозов I

Ну а воспиталкой в отряде Шереметьева оказалась эта самая Надя из Ленинграда, студентка пединститута. И поцеловались они уже на второй день, вечером, уложив ребятишек и утихомирив наиболее энергичных пацанов.

Артек вымывал пошлость из развращенной памяти старого циника, который к женщинам всегда относился потребительски, не удручаясь долгими связями. Это время — молодое и кипучее фактически меняло хладнокровного убийцу — Скунса, на склоне лет желчного и эгоистичного старика с аристократическими замашками. Так, для него было буквально шоком, что полуголодная молодежь учит эсперанто, потому что верит в объединение народов всего Земного шара в единое и дружное общество, которому неизбежно потребуется международный язык. И это при том, что Сталин отверг идею мировой революции, и большое внимание уделял дальнейшему освоению Урала и Сибири[122].

Он представив своих сверстников из 1960 года и понял, что те бы не стали учить никакой язык, кроме нужного для экзаменов. Они даже английский не учили, уверенные что их бытие пройдет только лишь и всегда в СССР, где никакой иной, кроме русского, язык и не нужен.

Где, когда мое поколение потеряло эту бойцовскую хватку, веру в идеальное будущее, комсомольскую отвагу! И очень плохо, что их важный лидер не Сергей Киров[123] (ну — к примеру), а всего лишь Сталин — темный вурдалак с протухшим дыханием и желтыми зубами[124].

И тем ни менее Шереметьев прекрасно знал, что вурдалак совершил невозможное: у СССР в это время скорость развития составляла 19 % ежегодного прироста ВВП. Такого прироста ни до, ни после сталинского времени не знала ни одна страна в мире: ни США, ни Китай, ни Япония, ни одна европейская страна не достигали такого роста объёмов производства. Они не в состоянии были даже приблизиться к указанным темпам развития. После Гражданской войны, разрухи СССР догнал США по темпам развития за 22 года, а Китаю, которым сегодня все восторгаются, для этого понадобилось 35 лет. Указанных экономических показателей СССР достиг притом, что рынки западных стран не были открыты для Советского Союза, а трудовые ресурсы СССР и Китая не сопоставимы.

Шереметьевское обманутое поколение и понятия не имело, что со времени окончания Гражданской войны, несмотря на постоянно растущие внешние угрозы, жизненный уровень трудящихся ежегодно повышался

, потому что при отсутствии инфляции самое незначительное повышение заработной платы повышало жизненный уровень. При капитализме любое повышение заработной платы или пенсии ведёт к увеличению инфляции, которая часто превышает уровень повышения доходов, и бедные становятся ещё беднее, а богатые — ещё богаче. В тогдашней послепересроечной России выйти из этого заколдованного круга было невозможно, так как любое повышение доходов населения сразу приводило к повышению цен на товары и услуги.

Шереметьев все это знал и это знание расшатывало его детскую уверенность в том, что Сталин плохой и поэтому не может делать хорошее!

Конечно, с его 2020 года точки зрения государством должны управлять ученые и порядочные люди. Такие, как Келдыш Мстислав Всеволодович, Курчатов Игорь Васильевич, Антон Семенович Макаренко, Василий Александрович Сухомлинский, Шереметьев Роман Романович…Ученые, педагоги, историки. Но разве они и не управляют каждый своим участком под управлением идеализированного диктатора со сворой тонкошеих вождей. Как это у Мандельштама:

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,Он один лишь бабачит и тычет…

Может так и надо, а он тут суется со своим высокомерным мнением. То, что он из 2020 года не многим возвышает его над этими простыми ребятами и девчатами, которые умеют и убивать, и строить, и верить!

Кстати, надо не забыть спасти Осипа, внушить Сталину как велик этот поэт или как-то самого Осипа Эмильевича убедить не писать тот стих. Кажется время еще есть, хотя не помню когда его убили. Помню где — Владперпункт Дальстрой, Владивосток, но не помню год.

А ведь именно мандельштамовский стих мигом растопил сердце девушки и позволил коснуться её губ своими дрожащими губами! Я читал — почти пел, пользуясь чудесным тембром еще не сломавшегося голоса Павлика Морозова: