Поповичи. Дети священников о себе

– Помнишь, как тебе впервые пришла в голову мысль стать священником и почему?

– Конечно, помню. Я поехал на практику на «Ленфильм», и мне наша сокурсница дала Библию (я ее попросил), и начальный импульс был дан. А после этого довольно часто стали попадаться книжки…

– При том, что их тогда не было.

– Так получилось, что книжки находили меня, а я – их. Существенно позже, хотя и не будучи еще церковным человеком, я стал искать Хомякова. Но до того, как пришел Хомяков, мне встретились Пастернак, Мандельштам и Ахматова. Попадались и люди. Сначала это были круги богемные, а уже кончая ВГИК, я встретил Николая Николаевича Третьякова, и это стало особенно дорого и драгоценно. Затем познакомился и со всей его компанией. Постепенно люди «сужались», как, когда на гору взбираешься, с подножия множество всяких тропинок, но, чем выше, тем их меньше. А под конец один только путь остается.

И, когда я окончательно пришел к Церкви, на Кузнецы, конечно (храм святителя Николая Чудотворца в Кузнецкой слободе), я почти сразу понял, что самое дорогое для меня теперь – быть священником. Стало нужным служить. Вот видишь, ничего загадочного, хотя прошло много лет, пока это реализовалось.

– И никогда больше не было сомнений? (Я-то вообще люблю посомневаться в принятых решениях. Хотя, если что решила, буду идти до конца.)

– Конечно, нет. Я стал церковным человеком, и для меня главным внутренним заданием было служить Церкви. А служить мужчина может практически единственным образом – став священником. Дальше я стал искать пути решения этого задания, что оказалось нелегко, поскольку у меня было высшее образование и довольно высокий пост в Министерстве машиноприборостроения: я был начальником отдела. Так что меня не очень хотели «отпускать».

Родившись при «развитом социализме», я понимала, о чем говорит отец. В то время стать священником человеку с высшим образованием, тем более с гуманитарным, было практически невозможно. Не брали их и в семинарию, по уровню образования равнявшейся техникуму. Даже если все экзамены сданы на «отлично». Кроме того, такие люди автоматически попадали под особо пристальное внимание КГБ, и дальше их жизнь становилась довольно напряженной.

– И ты никогда не жалел, что ушел из кино?

– Вот уж совершенно никогда. Я не из кино ушел, а из Госфильмофонда. И последние два года там было довольно противно. Я туда перетащил Стаса Красовицкого[14],и нам обоим было противно одинаково. И под конец я на просмотрах всегда засыпал, а в среднем у нас было два просмотра в день. Да еще писать потом.

Вот когда выявилось наше родство – я ведь последние годы засыпаю даже на самых шумных боевиках и блокбастерах. Хоть ненадолго, минут на десять, но непременно засыпаю… Точно, гены!