Поправка-22

– В общем, конечно, – с натужным безразличием согласился он, и Йоссариан сразу заметил мгновенно вспыхнувшую в нем недоверчивую враждебность. – Но мне-то нужно, чтобы вам приснился именно такой сон, о котором я говорил, – нам необходимо выяснить, как вы к нему отнесетесь. Ну и на сегодня, я думаю, достаточно. До следующего нашего собеседования постарайтесь найти ответы на заданные вам вопросы. Эти собеседования, знаете ли, не менее тягостны для меня, чем для вас.

– Тут главное Дэнбар, – сказал Йоссариан.

– Дэнбар?

– Ну да, поскольку он все это затеял. Сон-то его.

– Ах его? – ухмыльнулся майор Сэндерсон, и к нему вернулась прежняя уверенность. – Дэнбар, насколько я понимаю, тот самый злостный индивид, чьи похабные художества приписывают обычно вам. Я угадал?

– Ну, не такой уж он злостный.

– А вы, значит, готовы отстаивать его до последнего вздоха?

– Ну нет, до последнего не готов.

Майор Сэндерсон ядовито улыбнулся и записал в своем блокноте – «Дэнбар».

– Почему это вы хромаете? – желчно спросил он, глядя, как Йоссариан ковыляет к двери. – И с чего вдруг обмотали ногу бинтом? Вы что – спятили или отроду не в себе?

– У меня на ноге рана. Из-за нее-то я и попал в госпиталь.

– Нет у вас никаких ран! – злорадно возразил майор Сэндерсон. – А в госпиталь вы попали из-за камней в слюнной железе. Вам бы поостеречься, а то, глядишь, доумничаетесь до желтого дома. Вы вон и так уже не помните, с чем вас поместили в госпиталь.

– С раной на ноге, – уперся Йоссариан.

– Ладно, передайте привет вашему Дэнбару, – заглушив ехидным хихиканьем его реплику, проговорил майор Сэндерсон. – И скажите ему, что я просил его почаще видеть ваш сон.

Однако Дэнбара теперь постоянно мучили головокружения и тошнота, а голова у него болела еще с прежних времен, и ему было не до майора Сэндерсона. Обжору Джо опять начали терзать ночные кошмары, потому что он совершил шестьдесят боевых вылетов и ждал очередной раз отправки домой, но, заглянув однажды в госпиталь, чтобы навестить Йоссариана и Дэнбара, он отказался делиться с майором Сэндерсоном своими кошмарными снами.

Йоссариан приставал ко всем знакомым, упрашивая их рассказать ему хоть какой-нибудь сон для майора Сэндерсона.

– Мне ужасно не хочется его расстраивать, – говорил он. – Ему и так уже мерещится, что он отверженный.

– С тех пор как вас ранили, – признался капеллан, – мне постоянно снятся очень странные сны. Я вижу, к примеру, во сне, что моя жена умирает или ее убивают, а наши дети задыхаются до смерти, подавившись вполне доброкачественной пищей. Или вот еще сон: я плыву над бездонной глубиной, а голодная акула вгрызается мне в левую ногу – именно там, где у вас повязка.

– Замечательный сон, – сказал Дэнбар. – Готов поспорить, что он понравится майору Сэндерсону.

– Чудовищный сон, – сказал майор Сэндерсон. – В нем чувствуется извращенность, жажда страданий и тяга к смерти. Вы наверняка увидели его, чтобы мне досадить. И я, признаться, даже не уверен, что вас можно оставить на военной службе с такими патологическими снами.

Йоссариан внезапно увидел проблеск надежды впереди.

– Вы правы, сэр, – хитроумно поддакнул он. – Меня, по-видимому, следует отстранить от полетов и отправить в Штаты.

– Скажите, а вам никогда не приходило в голову, что вы непрерывно гоняетесь за женщинами ради подавления подсознательного страха перед своей сексуальной недееспособностью?

– Так оно, безусловно, и есть, сэр.

– А тогда зачем же вы это делаете?

– Ради подавления подсознательного страха перед своей сексуальной недееспособностью, сэр.

– А почему бы вам не завести себе какое-нибудь хобби? – участливо спросил майор Сэндерсон. – Вы могли бы заняться, к примеру, рыбной ловлей. Неужели вас действительно привлекает мисс Даккит? Мне бы на вашем месте показалось, что она чересчур костлявая. Костлявая и квелая. Вроде рыбы.

– Я, знаете ли, к ней не приглядывался.

– Но ведь за разные-то места вы ее хватали? Неужели только потому, что они у нее есть?

– Да не хватал я ее за разные места! А вот Дэнбар…

– Опять та же дурацкая песня? – с ядовитым сарказмом воскликнул майор Сэндерсон и раздраженно бросил карандаш. – Вы что – всерьез надеетесь уйти от ответственности, прикидываясь не самим собой? У меня иссякла всякая симпатия к вам, Фортиори. Понимаете? Иссякла всякая симпатия.

Йоссариан почувствовал, как могильный ветерок понимания шевелит у него на макушке волосы.

– Я не Фортиори, сэр, – смущенно пробормотал он. – Я Йоссариан.

– Кто-кто?

– Йоссариан, сэр. Моя фамилия Йоссариан. Меня поместили в госпиталь с раной на левой ноге.

– Ваша фамилия Фортиори, – воинственно возразил майор Сэндерсон. – И вас поместили в госпиталь из-за камней в слюнной железе.

– Уймитесь, майор! – взорвался Йоссариан. – Мне-то уж как-нибудь известно, кто я такой.