Порченая кровь

— Куда побежали упыри? — К Альгусу подошел кряжистый детина, один из дружинников невысокого ранга. Не получив ответа, он схватил эрлийца за плечи и встряхнул. — Где масаны, я тебя спрашиваю?!

Едва ворочая непослушным языком, целитель ответил:

— Не знаю.

— Врешь, — с искренней убежденностью прокомментировал люд и основательно приложил его затылком о доски забора.

— Не знаю, — повторил Альгус. — А Темный Двор за своих мстит…

— Убью! — прорычал дружинник. — Где эти гады?

Неизвестно, сколько продолжался бы этот диалог и чем бы он закончился, если бы в дальнем конце улицы, противоположном тому, откуда появились люды, не показалось несколько темных силуэтов.

— Вот они! — в азарте выкрикнула одна из фей.

— А врал, что не знаешь, — буркнул дружинник и от души врезал эрлийцу кулаком по скуле.

Так что стычку Альгус пропустил по уважительной причине, валяясь оглушенным в сугробе. Очнулся же он от прикосновения очень холодных рук к лицу.

— Аким? Спасибо, что вернулся, — еще не совсем осознавая, что происходит, пробормотал целитель.

— Да, пожалуйста, — ответил ему незнакомый женский голос.

Альгус заставил себя открыть глаза. Перед ним стояла масана. Она улыбалась, и в лунном свете были хорошо видны иглы.

— Эй, что ты делаешь? — Глупый вопрос, но ничего более уместного на ум Альгису не приходило.

— Меня зовут Варвара Малкавиан, — мелодично пропела масана. — Пожелай мне приятного аппетита.

* * *

В трактате отца Эрвинуса говорится о том, что страх и лень есть основные движущие силы развития любой науки. Если говорить о традиционных доказательствах данного постулата, то непосредственно при его изложении они выглядели очень слабо. Однако после случившегося вчера я счел необходимым пересмотреть свое отношение к данному тезису. Когда меня попытались высушить, я так испугался за свою жизнь, что всяческое разумное и осознанное деяние оказалось мне не под силу. Я стоял и слушал, как стучит мое сердце и как бьется сердце этой девицы из Малкавиан. Оно билось медленно, размеренно, как будто ее не волновал тот факт, что она сейчас выпьет мою кровь. Сердце… медленно… сердце… медленно… Из науки, кардиологией в греческом именуемой, каюсь, я знаю мало. Но только один аркан, направленный на стимуляцию сердцебиения, помнил я по лекции брата Стилуса. Его я и применил на масане. И еще раз. И еще, и еще, и еще… на всю оставшуюся в моем распоряжении энергию. Зачем я это сделал, до сих пор не отдаю себе отчета, но это спасло мне жизнь. Аким нашел меня через час после полуночи. Я стоял над трупом напавшей на меня. Я был жив, а она нет. Вчера я провел вскрытие ее трупа и узнал, что Варвара умерла от разрыва сердца. Следовательно, с помощью арканов исцеления можно убивать…

Из личных записок брата Альгуса

Архив Цитадели

12 апреля 1545 года

Перо давно затупилось, и потому щедро разбрызгивало чернила и ставило кляксы, вместо того чтобы оставлять за собой ровные строчки, и это безумно злило Альгуса. Скомкав безнадежно испорченный кусок пергамента, он встал из-за стола, подошел к выходу из землянки, ставшей ему временным убежищем и лабораторией. Высунув голову наружу, Альгус громко крикнул:

— Аким!!! Долго мне еще ждать?!

— Уже иду! — раздалось в ответ из-за деревьев, и через минуту масан зашел в землянку.

— Ну что, как твои успехи? — поинтересовался он у Альгуса.

— Если хочешь, посмотри сам, — не без самодовольства отозвался эрлиец.