Порченая кровь

Морок надежно укрывал Альгуса от человского сброда, рвавшегося к целовальнику, чтобы пропить последние гроши, а то и шапку с тулупом. Тесное, темное помещение со спертым воздухом, в котором отчетливо чувствовались запахи мочи и блевотины, уже неоднократно наводило эрлийца на мысль отказаться от назначенной встречи и вернуться в проветренную келью в Обители. Тем более что ему уже пришлось прождать гораздо дольше оговоренного. Однако отказать себе в возможности понаблюдать челов, не связанных правилами первобытной культуры, а заодно и оценить уровень их стойкости к алкоголю, Альгус не мог. Поэтому он продолжал ждать, закрыв лицо рукавом рясы, чтобы местные ароматы не так сильно шибали в нос.

Когда на пороге появился масан, одетый в расшитый тулуп, Альгус подошел к нему сам:

— Ты опоздал.

Аким Треми кивнул в ответ:

— Опоздал. А мог вообще не прийти.

— Почему же? — Эрлиец в любой ситуации оставался эрлийцем, а потому не мог удержаться от выражения недовольства.

— Трупы не ходят, — усмехнулся епископ клана Треми. — Королева Зеленого Дома, видимо, совсем потеряла контроль над подданными.

— Ты хочешь сказать, что тебя могли бы поймать эти неповоротливые дружинники с их тяжелыми секирами? — непритворно удивился целитель.

— Дружинники вряд ли. А вот жрица — могла бы. Вернее, почти смогла. — Аким замолчал и некоторое время смотрел за спину Альгуса, а потом отрывисто бросил: — Подожди меня у ворот, я ненадолго.

Масан не солгал, вернувшись через три минуты, и выглядел уже не в пример лучше.

— Убрал хоть за собой? — буркнул Альгус, когда довольный Аким Треми подошел к нему.

— Не волнуйся, найдут его только утром, и то в лучшем случае. И выкинут в сугроб, вроде как там замерз. Кого волнуют эти пьяницы?

— Ладно, давай ближе к делу. — Морозный вечер не располагал к долгим разговорам на улице, потому эрлийцу хотелось поскорее вернуться в тепло. — Зачем хотел видеть?

— Поможешь? — Аким приблизился, посмотрел Альгусу в глаза, и тому стало неуютно. Уж слишком масан напоминал в этот момент дикого зверя.

— Поможешь? — повторил епископ Треми. — Отомстить хотим. Мы не дичь, чтобы за нами охотиться.

— Да в чем я вам смогу помочь? Мы ж не воюем.

— Ты, — с упором на этом слове возразил целителю Аким, — воюешь. Иосиф фон Штельн уже растрепал об этом всему Городу, хвастаясь, как при твоей помощи без доспехов перебил троицу взбесившихся грифонов.

— Да я ж на вас не специализируюсь. — Эрлийцу внезапно стало очень страшно, и он решил вежливо отказаться.

— Значит, начнешь, — отмел это возражение масан. — Мы умеем быть благодарными. Завтра жрица Златолюба из Кадашевского домена собирается закончить то, что не успела сегодня. Но на этот раз я буду не один. А ты нас прикроешь.

— Ты в курсе, что я не даю гарантий на успех? — Альгус собрался с мыслями и приготовился торговаться.

— Разумеется, — спокойно кивнул ему в ответ Аким Треми. — Но твое участие значительно увеличит наши шансы. Итак, жду завтра здесь же после заката. Тебе что-то нужно?

— Да. — Когда доходило непосредственно до дела, эрлиец начинал соображать очень цепко. — Немного твоей крови. И желательно прямо сейчас. Это нужно, чтобы я смог настроиться на вашу семью и заготовить несколько амулетов заранее.

Масан не стал вникать в подробности и выполнил требование Альгуса. Когда тот спрятал пузырек с кровью за пазуху, Треми уточнил: «Все?» и после подтверждающего кивка открыл портал и исчез.

Альгус поднял глаза и увидел, как на произошедшее, выпучив глаза, пялится пьяный чел.

— Вот не было печали, масаны наворчали… — возмутился эрлиец, поняв, что затирать следы для соблюдения режима секретности сейчас придется именно ему.

* * *