Порочный круг

Госпожа Занкль слегка обиделась, но не стала пререкаться. Козер же шепнул мне на ухо:

— Благодарю, мой командир. Эта старушенция пилила меня две недели. Она закатывала глаза и кудахтала надо мной: «Что вы творите! Это неслыханно! Прекратите нарушения проекта!» Но я был неприступен...

— Ты лучше мне вот что скажи. На этот блок ушли все выделенные мною средства?

Козер сделал вид, что его привлекло нечто в мешанине световодов основной шины. Я похлопал его сзади по плечу:

— Может быть, мы соизволим ответить?

Он сделал паузу, а потом вздохнул:

— Откровенно говоря — да.

— Я же вам говорила — он авантюрист! — опять встряла госпожа Занкль, которая, конечно же, подслушивала весь диалог, сохраняя при этом, однако, отсутствующий вид.

Не говоря ни слова в ответ, я усмехнулся, слегка качнув головой, и повел всю компанию дальше.

Через одну переборку я споткнулся о ящик бластерных зарядов. Госпожа Занкль предложила убрать «эту пустую коробку». Я усомнился, что она действительно пустая. Услышав это, госпожа Занкль побледнела и поспешно ретировалась за наши спины.

Грозным голосом я осведомился, мол, откуда это, ведь боеприпасы мы должны были получить только на Хароне. Не дожидаясь ответа, я посмотрел на инвентарный номер, а затем поднял глаза на Рысь:

— Ну и как ты собираешься объяснить вот это?

— А что? Неужели мой? — Канонерщик был внешне крайне удивлен.

— Представь себе...

Подал голос Скорпион:

— Бардак у вас тут!

Но я его осек и опять посмотрел на Рысь. Он принялся юлить:

— Непостижимо... Нет, правда, как на духу, командир. Ну, осталось у меня кое-что в заначке... Но откуда он здесь? Черт побери, я ведь и раньше видел этот ящик, но думал, что он, так сказать, рэс нуллиус, то есть ничейный.

— И тебе в голову не приходило... — начал я, но не закончил, поскольку и так было видно, что не приходило.

Рысь казался совсем обескураженным и пролепетал:

— .

— Вот тебе и кво, вот тебе и ква! — сказал я уже полушутя. — Забирай скорее эти обоймы и не попадайся мне на глаза до конца дня.

Когда ушел Рысь, а за ним Скорпион, сославшись на неотложные дела, и я остался наедине с госпожой Занкль, она предъявила мне очередные претензии:

— Ваш экипаж безответственен.

— Ну и что? Это просто .

Госпожа Занкль не знала латыни, поэтому обиделась вконец и покинула меня на пороге командирской рубки.

В этом святилище собрались все мои операторы, кроме, конечно, Жана. Я оглядел сборище. Мне, как старому знакомому, кивнул Пак. Здесь, по сравнению со своими коллегами, он выглядел еще более значительным. Прямо-таки патриарх операторского дела, и было видно, что он изо всех сил пытается

держать свой имидж. Рядом с Паком, прямо на клавиатуре дисплея восседал худой мальчишка. Он тоже смахивал на китайца и имел несколько дурашливый вид. Заметив, что мой тяжелый взор замер на нем, мальчишка вскочил, вытянулся и выпалил скороговоркой:

— Оператор Ким, мистер!

— Очень хорошо, оператор Ким, но, надеюсь, ты не будешь сидеть попой на клавиатуре во время полета.

Уши Кима покраснели. Видно, он знал об этой своей дурной привычке, с которой он, может быть, даже и пытался бороться, но, скорее всего, безуспешно:

— Ну что вы, мистер! Это сейчас эта кастрюля не булькает, а когда мы поплывем, я буду курсировать в фарватере устава.

«Так, — отметил я про себя, — паренек к тому же любит жаргон. Придется серьезно воспитывать».

По левую руку от Пака стоял высокий, хрупкого телосложения мальчишка. Весь вид этого существа наводил на мысль, что он не жилец на этом мире. Существо представилось как Дев. Я побеседовал с ним и понял, что, несмотря на внешнюю миловидность и беззащитность, по его манере держаться, можно сделать вывод, что он вовсе не из робкого десятка. Его ответы были взвешены и лаконичны, а голос неожиданно строгим. В нем чувствовалась внутренняя дисциплина.

Следующим, с кем я познакомился, был Змей. Угрюмый взгляд недоверчивых глаз из-под выступающих бровей, остро очерченные скулы, кудрявые белокурые волосы и широкий лоб не оставляли сомнений, что перед вами упрямец. На мои вопросы слышалось только: «Да... Нет... Понятно, мистер».

Последним в компании оказался обыкновенный кареглазый и темноволосый мальчишка. Он был настолько обыкновенным, что, закрой я глаза, не смог бы представить себе четко его лица — оно было лишено какой-нибудь особенной черты. Звали его Рак.

— Ты хорошо водишь вездеход? — обратился я к нему.

— Умею, мистер... А, вот почему вы взяли меня в экипаж. Видели гонки на Луне? Теперь понятно, а то я не мог сообразить, с какой стати мною заинтересовался незнакомый офицер.