Портрет Ласточки

Кенциль удивлённо посмотрел на неё, но почти сразу же выражение его лица стало равнодушным. Он нетипично для себя ухмыльнулся и сказал:

— Многие студенты последних курсов знают, что их наставники заключают между собой пари.

— Интересно, если я сбежала с выпускного, пропустив последнюю церемонию, вы получите свою награду?

Профессор ещё раз ухмыльнулся, но более притворно. Кажется, он сам не знал этого. Однако, обхватив лицо ладонями и положив локти на стол, отвечал серьёзно:

— У тебя в голове сложилось неправильное мнение о нашем народе. Чем старше ты становилась, тем больше у тебя копилось вопросов: «Как они могут так делать? Почему одно порицается, а другое восхваляется? Где золотая середина, зачем рубить с плеча?.. Какие демоны нашептали архимагу, что меня не нужно наказывать за нарушение приказа?..» Ты думаешь, что здесь у тебя нет родных, что все акадари ищут повода упрекнуть тебя в чём-то. Поверь, ни одна система образования, ни у одного государства в мире, не отличается от остальных.

— Это чистая правда. Я была одна против умного, хотя и обезумевшего чародея, у которого имелся покровитель. Жаль, с ним нельзя ничего сделать…

— Ты была не одна, — сцепив пальцы в замок, заявил наставник. — Почти все знали о твоём расследовании, даже сама Лёдериц догадывалась, говоря об этом намёками, но никто не мешал тебе. Юстициары исполняли свою функцию, академия заканчивала учебный год. Однако ключевая улика в любом случае говорила против тебя. Ректор прав. Ты должна была проделать этот путь сама, потому что злодей целенаправленно требовал этого от тебя. Если бы Паристо нашёл Алерица и передал в руки ополчения, как бы сложилась твоя дальнейшая жизнь? Как бы вела себя твоя ласточка? Ты показала нам пример, что такое доблесть. Акадари не сразу, но примут это.

— Я говорю не о частностях, наставник, — помотала головой девушка, — а о ситуации в целом. Где тот самый порядок, когда он так нужен? Почему два талантливых чародея, не поделившие одну женщину, обезумели от взаимной ненависти и назвали себя друзьями? Почему доступ в башню канцлера имеет любой посторонний? Без информации из учётного журнала злодей и его компаньон бы не установили третьего человека, который привозил клинок в стены академии. Как… как Акадар Фрадур — гордый и могущественный — допустил саму возможность расчеловечивания своих отпрысков? Вы помните о нашем столкновении с двумя обезумевшими магами? Они уже начали превращаться в личей, в поборников смерти! Они… чёрт возьми, сами того не понимая, от голода съели свою дочь! Я ещё не упоминала о том, с какой ненавистью юстициары Квольцетара и префектуры разили друг друга чарами, и только вмешательство ректора… нет, Винесцоры! Только её вмешательство не допустило кровопролития! Это ли порядок?!

Последние слова Овроллия произносила с визгом. Некоторые посетители трактира начали обращать на неё внимание, Илес, стирая пот со лба, глуповато улыбнулся. Ови огляделась и опустила голову в кубок. В отражении мутной поверхности цвета киновари увидела слёзы.

— Абсолютного порядка не бывает, девочка…

— Тогда и не нужно возводить его в абсолют, — огрызнулась она.

Оба замолчали на какое-то время. Человек справа жевал медленно, будто вслушивался в произносимые слова.

Вскоре Илес вернулся и сказал, что договорился с одним извозчиком, но тот согласился отвести Овроллию до границы префектуры. Дальше ей требовалось нанимать новые сани. Девушка поблагодарила друга, отдала ему из наплечной сумки требуемые золотые и отпустила. Полурослик добежал до барной стойки, и возница заказал ещё эля, предложив Илесу. Обдумывая последние недели пребывания в академских застенках, Ови сказала:

— Помню, вы спросили у меня, почему я не рассказала вам о своеволии птицы и мозаике в подземелье… Я солгала тогда, простите.

— Прощения, — напомнил наставник о том, как привыкли говорить акадари. — И что вызвало твою ложь?

— Вы плакали в первый день после убийства, когда юстициары привели меня к архимагу… Я не хотела, чтобы вы больше разочаровывались во мне.

Он достал из наплечной сумки использованный флакон, на этикетке которого было написано незнакомое слово на акадарском языке. Овроллия спросила:

— Что это?..

— Это зелье вызывает панический приступ, ослабляет разум. Я иногда даю его другим студентам, чтобы снизить порог их эмоциональной стабильности. Тоже, знаешь ли, нарушение порядка, когда студентка в слезах врывается к преподавателю и просит отсрочить пересдачу зачёта. Жерацир в своё время дал мне и паре других профессоров несколько флаконов, не удивляйся. Я в алхимии не знаю ничего, кроме того, что запомнил из слов преподавателей кафедры.

— Вы не боитесь говорить такое при самом архимаге? — неожиданно спросила Ови. Кенциль удивлённо осмотрелся и не понял, про кого она. Девушка кивнула на человека в капюшоне и сказала: — Нессир ректор, когда вы входили в зал, то оставили свою трость за тем углом. И весь путь до нас опирались на столешницы.