Портрет Ласточки

Над головой пронёсся ураганный вихрь, преподаватель даже не успел среагировать. Закрыв ставни, он повернулся и увидел на одном из столов иллюзорную птицу, напоминающую, однако, лишь тень красоты обитающей в подземелье ласточки.

— Профессор, вам письмо! — мелодично пропела причудливая птица, больше напоминающая сойку или сороку. Под её лапами был маленький кожаный свёрток, завязанный на узелок.

— Чудесное создание! — удивился Кенциль. — Неужели твоя хозяйка создала ещё одного фамильяра?..

Люминесцирующая голубым сойка не напоминала ласточку Овроллии не только внешним видом, но и поведением. Казалось, будто птица была начисто лишена интеллекта и не умела ничего, кроме исполнения воли творца.

— Что ж, наверное, мне стоит прочесть письмо, я прав? — спросил профессор.

Пернатая ничего не сказала и продолжала наблюдать за ним. Он размотал узелок, развернул кожу и достал свёрнутое пополам письмо. Почерк своей последней воспитанницы Кенциль не перепутал бы ни с чьим другим.

* * *

Достопочтенному профессору Кенцилю, преподавателю кафедры трансмутации материи

Весь путь от Квольцетара до порта Арцерле я размышляла. Прекрасный северный край очаровал меня с того момента, как я, будучи семилетней девочкой, взглянула на горизонт с борта корабля. Мы прибыли затемно, и полярное сияние во всей своей красе встретило меня и обернуло в свои объятья, как всякий отец накидывает плащ на дрожащее от холода дитя. Когда я попала к вам на первое занятие на первом курсе основного уровня, задолго до распределения по специальностям и факультетам, то и подумать не могла о том, что именно вы станете тем, кто проводит меня в жизнь. Тем, кто даст необходимые знания для того, чтобы сотворить и созерцать прекрасное. Тем, кто поможет мне очистить доброе имя от тех невзгод, в которые я впутывалась сама на протяжении последующих семи лет обучения.

Говорят, акадари повинуются голосу разума, тому, что диктует ваш высокий интеллект. Вы — народ прагматиков, творцов и консерваторов, и настоящий порядок, который провозглашён на гербах всех пятнадцати префектур золотыми весами, не терпит рядом с собой сумасбродства, новизны и свободы. Подчинение для вас — это жёсткий закон, и всё остальное вторично по отношению к нему. Ваша великая страна, сама академия, сами вы, профессор, — всё это огромный механизм, шестерня и масло, благодаря которому работает эта система. Я чувствовала, что под опекой ваших холодных взглядов не смогу найти себя, не смогу по-настоящему повзрослеть. Вы доживаете до двухсот лет, и видите мир по-другому, почти как бессмертные эльфы или ангелы. Я же остаюсь обычным человеком, и если Всеотец и Вари, его дочь, богиня магии и таинств, смилостивятся надо мной, то доживу до восьмидесяти.