Портрет Ласточки

— Госпожа Лёдериц? — флегматично обратилась великанша к начальнице юстициаров. Та хотела было оспорить предложение гнома, но, словно по невидимому сигналу, несколько големов вокруг обратили на неё свои пустые глаза, прекратив работу.

— Мы служители правопорядка, в целях собственной безопасности не можем быть без оружия и в магнитных наручах. Сколько здесь входов и выходов, мастер? Включая те, которые можно распечатать своими руками или с помощью големов?

— Три больших, на одном из которых находимся мы, — хмыкнул он, скрестив могучие руки на груди. — Ещё один к северу, ближе к стенам города, а другой — к югу. Ещё есть несколько конструкторских входов, но там всегда кипит работа, иногда — даже ночью. Полярная сова не пролетит!

— Есть возможность закрыть их? — ледяная дева медленно оглядела подчинённых. Те без слов понимали её приказ.

— Нет, иначе работа завода встанет, — сказал тот. — Однако внешние стены завода из цирголита и морозного кирпича. Снаружи можно обстрелять нас огненными шарами, мы и не шелохнёмся. Так что всего у нас три больших и… — гном почесал бороду, — три малых входа. Забыл, что один замурован, а ещё один на ремонте. Я молчу о том, что на всех входах стоят специальные сторожевые големы, которые следят, чтобы местные жители ничего не воровали, а работники не приносили выпивку.

— По двое берут на себя большие входы, — приказала Лёдериц своим юстициарам, — трое встанут на малых, я же буду здесь. Овроллия Киртан, не волнуйтесь, мы расстаёмся ненадолго. Магистресса, надеюсь, это и в ваших интересах.

Альцира кротко кивнула и пригласительным жестом призвала мастера Тольэ проводить её и выпускников к основной цели визита. Несколько големов, будто постоянно ожидающие чужаков, подошли к магам с наручами, которые надели и довольно небрежно застегнули. Кресци выругалась на голема, едва он отошёл, а гном-начальник лишь усмехнулся.

Следом за тамбуром, который в случае необходимости закрывался на огромные квадратные двери, академики попали через лабиринт из покрытых сталью стен в ещё одно помещение, закрытое огромными дверями. За ними показался сборочный цех — в высоту он достигал почти самого потолка завода, повсюду между стенами были перекинуты подвесные платформы, лестницы, строительные леса. Каменные дымоходы, которые Овроллия видела снаружи, здесь же и набирали густой чёрный дым через множество стальных труб с клапанами и рычагами. Всё пространство вокруг было испещрено ими, и поначалу было непонятно, чего здесь больше — големов, собирающих себе подобных, или рабочих из гномов, полуросликов и редких людей.

Когда выпускники во главе с магистрессой проходили через центр сборочного цеха, к наземной платформе в отдалении подошли несколько укутанных в защитные одежды рабочих. В центре платформы стоял каркас из стальных прутьев, к которому с помощью тележек мастеровые подводили форму. Над каркасом уже висела закрытая клапаном труба, из которой вот-вот должна была политься сталь.

— Это первый этап, уважаемые ученики, — объяснил на ходу мастер Тольэ. — Думаю, вы и сами прекрасно знаете, что изготовить форму самого голема — самое нетрудное занятие. Хотя матерятся при этом ребята литейщики, конечно, куда сильнее, чем непосредственно кузнецы по деталям и сварным швам, а также сами сборщики.

Никто не отвечал ему, продолжая с изумлением или тоской рассматривать ведущуюся работу.

— Обманула, хозяйка! — прощебетало нечто над головой. Ови подняла руку и посадила на плечо ласточку, которая выражала искреннее недовольство: — Говоришь, будто я поменялась, а сама меняешься куда сильнее! Начала обманывать!

— Тише, — хозяйка спрятала птицу под запахом мантии и, словно вспомнив недавнее, обратилась к Кресци: — Ты не замечала случайно за мной каких-то… странностей в последнее время?

Белокурая подруга вопросительно переглянулась с идущим рядом Рицентом. Тот сделал вид, словно сборка големов интересует его больше.

— О чём ты, Ови? — спросила Кресци.

— Например, когда моё поведение сильно отличается от обычного… Не знаю, будто я — это не я, а кто-то другой в моём теле. Правду, подруга. Я не буду держать зла.

— Ну бывало несколько раз, — призналась акадарка. — Ты в такие моменты вне себя, даже не разговаривала ни с кем.

— Когда это началось? — спросила Овроллия, удерживая ласточку, которая явно пожелала принять участие в диалоге.

— Месяца три назад, когда у тебя туфли пропали, — продолжала Кресци, — Фирца, помню, пожаловалась, что ты за пару дней до обнаружения пропажи была вне себя, ни с кем не разговаривала, когда в комнату пришла. А ещё у тебя были неряшливые туфли не по размеру, будто на другую девушку сшиты. Я тогда не придала значения твоему поведению, ведь когда ты в плохом настроении, лучше не подходить к тебе.

— Три месяца назад мы во всю готовились к первым экзаменам, тогда все хмурые ходили, — заметил Рицент. — Сейчас последние остались, затем защита выпускной работы и попрощаемся, надеюсь, не навсегда.

— И я надеюсь, — улыбнулась белокурая подруга. — Значит, пропажа туфель связана с преступлением?