Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах

Вот эта обособленность крайне сближала их всех троих. Весь мир лежал за рамками их семьи. И еще важное обстоятельство: они воровали – что тоже сближало их и обособляло. Они существовали в другой реальности, в другом измерении. И вот потому становится понятным их соучастие в преступлениях. У них была общая тайна, которая их объединяла. Весьма трудно высказать обвинения в их адрес. И знаете почему? Они вас не поймут, и меня наверняка бы не поняли, потому что говорят они и мыслят на другом языке».

Уцелевшая

Маньяка поймали благодаря череде случайностей и совпадений. Осенью 1996 года в Новокузнецке началась плановая подготовка к отопительному сезону. К Спесивцеву пришли коммунальщики, но дверь он не открыл – прокричал, что психически болен и мать заперла его в квартире на ключ. Слесари не уходили, продолжали стучать и уговаривали впустить их. Потом, посовещавшись, они решили позвонить в милицию.

Милиционеры выехали сразу, так как к этому моменту уже проверяли на причастность к похищению трех девочек некую Людмилу Спесивцеву – она была очень похожа на фоторобот, составленный со слов свидетельницы, видевшей некую пожилую женщину, которая общалась с пропавшими девочками.

К тому же в ходе проверки выяснилось, что у Спесивцевой был сын, находившийся на принудительном лечении в спецбольнице. Каково же было удивление правоохранителей, когда именно в квартире, зарегистрированной на гражданку Спесивцеву, на коммунальщиков орал «какой-то псих».

Участковый, прибывший на место первым, вскрыл дверь. Зайдя в квартиру № 357, он обнаружил: в ванне – отдельные части тела, в кастрюле на плите – человеческие останки, в ведре – внутренние органы. Повсюду валялась окровавленная детская и взрослая одежда: 82 комплекта. В квартире царил страшный бардак, стоял жуткий трупный запах.

В одной из комнат лежала обнаженная и едва живая пятнадцатилетняя Оля – единственная уцелевшая из трех подростков, приведенных матерью Спесивцева. Девочка была очень худой, ранена в живот, со сломанной рукой и множеством увечий. В тяжелейшем состоянии ее увезли в больницу. Этой несчастной и стойкой малышке все-таки удалось, превозмогая боль и слабость, дать важнейшие показания на своего мучителя и его мать. На следующий день она умерла. В сети есть тяжелейшие кадры ее разговора со следователем в больнице. Смотреть их без содрогания невозможно.

В момент, когда милиционер вскрывал дверь, Спесивцев успел сбежать через окно. Из квартиры, находившейся на девятом этаже, он выбрался на крышу и скрылся. Однако спустя три дня его арестовали в том же подъезде. Не слишком таясь, он околачивался возле дома. Вы же понимаете: куда «бедняге» деться без мамы? Маньяк-надомник к уличной жизни совершенно не был приспособлен.

Сколько было ведер?

На допросах мать Спесивцева вела себя агрессивно, но высказывалась достаточно откровенно. Будничным тоном она рассказывала, как заманила и привела в квартиру к сыну-садисту три последние жертвы. На некоторые вопросы следователя женщина отвечала с раздражением, а иногда и вовсе говорила не то, о чем ее спрашивали: то ли пыталась запутать следователя, то ли сама теряла нить разговора.

Одним из ярких моментов в процессе следствия является зафиксированная на видео очная ставка сына и матери. Родственнички никак не могли договориться, сколько ведер с останками жертв было вынесено из квартиры. Спесивцев, давая показания, не мог точно вспомнить число жертв. А его мать, не желая брать на себя ответственность за то количество убитых, о котором говорил ее сын, свидетельствовала только о четырех ведрах с останками, вынесенных ею из дома.

Обратите внимание на этот чудовищный диалог нервной матери и избалованного отпрыска.

Мать: «Я за четыре ведра отвечаю, я себе уже заработала за четыре ведра. Что я эти четыре ведра не принесла вот сюда!»

Сын: «Вот четыре ведра ты таскала, значит, вот и показывай».

Мать: «Как тебе не стыдно? Ты за что так на меня обозлен, бессовестный ты!?»

Сын: «Я не обозлен».

Мать: «Нет, ты почему так ко мне агрессивен?»

Сын: «Потому что с меня требуют трупы!»