Послания

Вот гениальное кино,к несчастью, снятое давно —июльский дождь, и чёрно-белыйпейзаж Москвы оцепенелой,сиротской, жалкой, роковой…Не над такою ли Москвой,когда снежит, когда озяблигвардейцы у ворот Кремля,и мёрзнет чёрная земля,неспешно реют дирижабли?Не здесь ли дворник-понятой,певец гармонии святой,считает перед сном до сотни,не здесь ли ёжится щеноки юркий чёрный вороноквдруг тормозит у подворотни?

Нет, не тревожься. Этот кинхоть посвящен, да не такимугрюмым снам. Былые страхиушли, настал ракетный век,и незадачливый генсек,вспотев в нейлоновой рубахе,о светлом будущем поёт.Кондуктор сдачу выдаёт,троллейбус синий обгоняетпрохожего. Бассейн «Москва»исходит паром. Деревабульвара дремлют и не знаютгрядущего…

«Скиталец, тихая душа…»

Скиталец, тихая душа,как и пристало полукровке,свистит, к бухгалтеру спеша

с отчётом о командировке.Робеет, взор потупив, чист,как бы младенец на картинеЦелкова, со счетами изнесуществующих гостиниц…А где он всё же ночевал?Где уставал? Где горевал?Какую, спрашивается, ксивусжимал в кармане пиджачканечищеного? Облакасгущаются, синеют. Иванеслышно клонится к воде.Свобода всюду и нигде —светла, обидна, тугоплавка…Сквозь бифокальные очкиуставил узкие зрачки

аудитор в липовую справку.А где же деньги на постой?Должно быть, музыкой простойво имя странствий обернулись,в тех временах, где воздух чист,где пел безносый баянистпро тишину осенних улиц.

«После пьянки в смоленской землянке…»

После пьянки в смоленской землянке —рядовым, а не спецпоселенцем —Дэзик Кауфман в потёртой ушанкекурит «Приму» у входа в Освенцим.Керосинка. Сгоревшая гренка.Зарифмованным голосом мглистымнесравненная Анна Горенкошлёт проклятье империалистам.«Нет, режим у нас все-таки свинский». —

«Но и Борькин романчик – прескверный».Честный Слуцкий и мудрый Сельвинский«Жигулёвское» пьют у цистерны.И, брезгливо косясь на парашу,кое-как примостившись у стенки,тихо кушает пшённую кашупостаревший подросток Савенко.Штык надёжен, а пуля – дура.Так и бродим родимым краем,чтя российскую литературу —а другой, к сожаленью, не знаем.А другой, к сожаленью, не смеем.Так держаться – металлом усталым.Так бежать – за воздушным ли змеем,за вечерним ли облаком алым…

«В этот час безопасней про третьих лиц…»