Послания

Я шагал с эпохой в ногу, знал поэтов и певцов,знал художников немного и известных мудрецов.Рассуждал о коммунизме, о стихах, о смысле жизниили шахматной игрой с ними тешился порой.И не просто для забавы эти творческие львыговорили мне, что слава слаще мёда и халвы —что в виду они имели, сочиняя эту речь,олимпийцы, чем хотели друга скромного увлечь?Слава – яркая заплата. Это Пушкин написал.Но она же и зарплата, и шампанского бокал,Был я полностью согласен и завистливо глядел,

представлялся мне прекрасен этот радостный удел.Но успешно миновала юность робкая моя.И давно забочусь мало о таких моментах я.Больше нет советской власти, лишь доносится в ночи:не ищи, бахытик, счастья, легкой смерти не ищи.Даже слава – только слово, уходящее во сне,вроде саши соколова по серебряной лыжне,вроде рюмки алкоголя, вроде флоксов на столе —вроде ветра в чистом поле, в вологодском феврале…

«Переживёшь дурные времена…»

Переживёшь дурные времена,хлебнёшь вины и океанской пены,

солжешь, предашь – и вдруг очнёшься наокраине декабрьской ойкумены.Пустой собор в строительных лесах.Добро в мешок собрав неторопливо,с морскою солью в светлых волосахночь-нищенка спускается к заливу.Ступай за ней куда глаза глядят,расплачиваясь с шорохом прибоя…Не здесь ли разместился зимний аддля мёртвых душ, которым нет покоя,не здесь ли вьётся в ледяной волне

глухой дельфин и как-то виноваточадит свеча в оставленном окне?Жизнь хороша, особенно к закату,и молча смотрит на своих детей,как Сириус в рождественскую стужу,дух, отделивший мясо от костей,твердь – от воды и женщину от мужа.

«Где гудок паровозный долог, как смертный стон…»

Где гудок паровозный долог, как смертный стон,полосой отчужденья мчаться Бог весть откуда —мне пора успокоиться, руки сложив крестом,на сосновой полке, в глухом ожиданье чуда.

Побегут виденья, почудится визг и вой —то пожар в степи, то любовь, будто ад кромешный.Посмотри, мой ангел, в какой океан сыройпо реке времён уплывает кораблик грешный,и пускай над ним, как рожок, запоёт строка,и дождём отольётся трель с вороным отливом, —и сверкнёт прощанье музыкой языка,диабетом, щебетом, счастьем, взрывом —словно трещина входит в хрустальный куб.Рельс приварен к рельсу, железо – к стали.Шелести, душа, не срываясь с губ,я устал с дороги. Мы все устали.

«От взоров ревностных, чужих ушей-воров…»