Посланник (СИ)

  Разумнов огляделся, неизвестный растворился в темноте, за спиной никого не было. "Что же полицейские то там делают, почему не идут"? Он раздраженно пошел к воротам, открыл и только теперь по-настоящему испугался. Два экипажа полицейского спецназа валялись на земле. Кто-то не двигался, кто-то шевелился немного и стонал от боли. Автоматы, сваленные в кучку, лежали немного в стороне.

  Постепенно бойцы приходили в себя. Кто-то сам сел в машину, кого-то увели, за-брали автоматы, уехали молча, не сказав ни слова. Разумнов опустился на корточки, об-хватил голову руками, посидел так несколько минут и ушел в беседку. Налил бокал конь-яка, выпил залпом.

  "Он знает все... кто меня защитит... полицейские... дерьмо... что делать"? Мыс-ли наплывали одна за другой.

  - Саша, - раздался призывный голос жены из дома, - иди, спать пора.

  "Дура, - буркнул он невнятно. - Ты еще будешь сейчас на мозги капать. Успоко-иться, надо успокоиться", - бормотал он. Налил снова коньяк, выпил. Достал сотовый, набрал номер.

  - Это я, встретиться бы надо.

  - Завтра приезжай, вечером, к девяти.

  - Поздно. Сейчас, максимум утром.

  - Утром.

  Разумнов еще налил коньяк, выпил. Он слышал в телефоне издалека женские го-лоса. "Некогда ему... развлекается все".

  Пришла жена.

  - Саша, ну что ты? О-о, да ты набрался уже. Саша, что случилось?

  - Иди в дом, я позже приду.

  - Саша...

  - Иди, я сказал, мне надо одному побыть.

  - Саша...

  - Да что же ты за баба то такая, - почти закричал Разумнов. - Не до разговоров сейчас, уходи.

  - Ладно, я тебе это припомню, - фыркнула жена, повернулась и ушла в дом.

  Разумнов обхватил голову руками и долго сидел так, за столом, не шевелясь.

  Утром сразу поехал к хозяину.

  - Что-то ты выглядишь неважно, перегаром разит, запил что ли?

  Чувствовалось, что хозяин недоволен его появлением.

  - Я не пью, вы знаете. Вчера пришлось нервы успокоить. Тип какой-то заявился, сказал, что вашу долю он заберет.

  - Чего?

  - Я тревожную кнопку нажал, менты приехали, он всех положил и ушел. Сегодня придет. Он весь расклад знает - сколько себе, сколько вам, когда поеду.

  - А ко мне зачем приехал? Гони этого типа и все.

  - Как я его гнать могу - он два экипажа ОМОНовцев положил, как котят слепых.

  Чувствовалось, что хозяин не воспринимает ситуацию серьезно. Однако подстра-ховаться все же решил.

  - Ладно, к тебе мои ребята подъедут, побудут с тобой до конца дела и съездят то-же. И не ссы, это не ОМОН, фарш быстро из любого накрутят. Все, иди.

  Синицин прослушал пленку, задумался. То, что личность хозяина установлена - это не плохо. Но запись разговора не давала прямых улик. Знает расклад, сколько себе... все это можно обыгрывать в любой аранжировке. А ребята подъедут элементарно защи-тить человека, судя по пленке, он действительно в опасности. Хозяин - личность давно всем органам известная. Отморозок, беспредельщик и ума большого нет. Если бы не па-паша, давно бы посадили. Ни директор, ни министр внутренних дел даже слушать не ста-нут - лично никого не убил, ничего не отобрал. Вот так жируют подобные сволочи, сынки отмороженные, но этот особенный, большой шлейф за ним тянется. Начинал круто, не опасаясь никого, в рейдерских захватах спецназ использовал, непослушных уничтожал. Одного нашли всего избитого и повешенного на колючей проволоке. Прокуратура посчитала самоубийством. Правда и времена тогда были мутные, как сейчас любят говорить - лихие девяностые. Но закон нарушать в любые времена никто никому права не давал.

  Что делать - Синицин не знал. Конечно, можно обрубить концы, взять всех, кро-ме хозяина. Похвалят, наградят, прекрасно проведенная операция. "Прекрасная опера-ция... Надо сворачивать ее... чтобы стала прекрасной. Эх, связался я с этим Посланни-ком... Но, позвонить ему надо".

  - Шеф, доброе утро, вернее день у вас уже давно. Вы оказались правы, есть хозя-ин корпорации, но эта птица нам не по зубам. Придется свернуть операцию, ничего не поделаешь. Директор даже слушать не станет. И я бы на его месте, наверное, так же поступил.

  Синицин удивился, услышав на другом конце провода смех.

  - Ну, дорогой мой Олег Игоревич, до директорского кресла тебе еще далековато, а вот в полковниках ты уже засиделся, пора и генералом становиться. Я понял, о ком ты речь ведешь. Это, конечно, не птичка-синичка, извини, пожалуйста, но мы о ней директо-ру ничего не скажем, чтоб не мешал. Ты продолжай все, как наметили, а птичку предос-тавь мне, я сам разберусь. И еще - все оперативные материалы, все, что есть по этой птич-ке, собери, а я подъеду, когда ты его брать будешь.

  Синицин обреченно вздохнул - попал в переплет, не понимает Посланник, с кем связывается.

  - Шеф, никто санкции не даст - это железно.

  - Заешь, Олег Игоревич, почему ты мне нравишься? Нет в твоей душе подлости. Молодец, что позвонил - не затихорился. Работай - будет тебе санкция. И запомни: папа-ша его - одно из первых лиц, но не первое. До встречи.