Посланник (СИ)

  - Коля, ну как ты можешь такое спрашивать? Иметь собственный коттедж на за-ливе - я и мечтать не могла об этом. Это так здорово, так прекрасно и хорошо, что просто супер. Ты и о родителях моих заботишься, я представляю, как они обрадуются. Папа, ко-нечно, рыбалке, а мама дому, собственному участку и всему, всему. А когда мы им ска-жем?

  - Можем прямо сейчас поехать, не возражаешь?

  У Малышевых ни Ирина, ни Николай разговор не начинали. Николай потому, что считал: пусть дочь порадует родителей. А она потому, что Николай все это затеял.

  - Мы с новостью к вам приехали, - начал все-таки Николай, - Ирина расскажет, а я на кухню пойду, покурю.

   Он решил оставить их одних, пусть не стесняются. Минут через пять подошел Петр Валерьевич, махнул рукой.

  - А-а, радость такая, а они слезы разводят. - Он помолчал минуту. - Спасибо тебе, Коля, большое спасибо! Что о нас, стариках, заботишься, дочке с тобой хорошо, а это главное. Что нам еще надо? Чтобы вы жили в счастье, мире и согласии, чтобы у вас было все хорошо. Внуков бы еще понянчить... а там и помирать можно.

  - Петр Валерьевич, а зачем вы нас огорчить с Ириной хотите?

  - Я?.. Вас огорчить? Что ты, Коля, упаси Боже.

  - О смерти говорите...

  - А-а, это я так, к слову. А помирать действительно легче, когда на душе спокой-но. Не обращай внимания.

  - Поживете еще, Петр Валерьевич, и внуков понянчите. Пока только одного или одну, но скоро. В положении Ирина, разве она не сказала?

  Малышев подошел, обнял Николая, похлопал по спине.

  - Бабы, они и есть бабы - только бы реветь, причитать да тарахтеть без толку. Главное и сказать забывают. Значит, внука или внучку уже в новом доме встречать будем?

  Михайлов кивнул положительно.

  - А когда?

  - Я думаю в январе. А переедем мы в конце ноября, нет, скорее всего, в декабре все-таки.

  - А там что будет, где вы сейчас живете?

  - Не знаю, это служебное жилье. А мне хочется свое иметь, наше с Ириной, вот и строюсь.

  - Да, дочка рассказала. Это же надо - прямо на заливе! И правда катер мне ку-пишь? Только зачем мне катер - возня одна? Моторку и больше ничего не надо.

  - Вы подберите, Петр Валерьевич, тогда сами, что по душе, что нравится, что удобнее и лучше. Выбирайте именно то, что нравится, не смотрите на цену. Но лодку лучше не сейчас, через месяц взять, сейчас ставить некуда. А через месяц пирс, пристань построят, как правильно назвать не знаю.

  - Ну, как же, Коля, как же не смотреть на цену, чай не миллионеры мы? Это они могут брать, что хотят.

  Михайлов понял, что не убедить ему свекра, если не рассказать правды. Так и бу-дет считать копейки, экономить на всем.

  - Не беспокойтесь, Петр Валерьевич, я миллионер.

  Малышев удивленно и озабоченно взглянул на него.

  - Бандит что ли?

  - Почему же бандит? Я генерал, не простой генерал - ученый. Я создаю оружие, Петр Валерьевич, оружие нападения и защиты, лучшее в мире оружие, ни у кого такого нет, и в ближайшее время не будет. Государство мне за это платит, миллионы платит, Петр Валерьевич.

  - Ну, это другое дело, Николай, за это можно и надо платить. А все другие - это бандюги. Пусть с ножом не стоят, но народ обирают, значит, бандюги. А ты для народа трудишься, для мира. Молодец, что сказал, уважаю. А то ведь я задумываться стал - гене-рал с охраной. Никогда генералы с охраной не ходили, генералы генералов не охраняли. Думал, темнишь что-то, давно хотел поговорить. Уважаю, Коля. Родина - это святое, мы лучше не доедим, но чтобы Гитлеров больше не было.

  В кухню вошли Ирина с мамой.

  - Что это вы тут, мужички, уединились, что замышляете? - Спросила Ирина лас-ково.

  - Нюни ваши смотреть? Радость в доме, а вы слезы пускаете. Ты лучше скажи, дочка, почему главного не сказала?

  Ирина переглянулась с Николаем.

  - Ой, мама, я и забыла совсем - ребеночек у нас с Колей будет.

  Мать всплеснула руками, обняла дочь, подзывая подойти и Николая.

  - Дождались, наконец-то мы с отцом дождались...

  - Ты мать не причитай, - предвидя опять слезы и всхлипывания, перебил Петр Ва-лерьевич. - Лучше на стол собери, водочки моей достань. Ты какую, Коля, будешь - ли-монную, апельсиновую?

  Михайлов развел руками.

  - Не знаю, давайте попробуем апельсиновую.

  Женщины накрыли на стол, достали водку.

  - Я ее, Коля, сам делаю, - начал объяснять свекор. - Покупаю в магазине водку. Но кто знает, что там намешано, пропускаю ее через угольный фильтр, потом добавляю лимонных или апельсиновых корочек. Через пару недель процеживаю через марлю и вот оно, стеклышко.

  Свекор разлил водку по рюмкам, поднял свою.

  - Вот, мать, и к нам с тобой счастье привалило. Дом новый, внук или внучка скоро появятся, жить рядом будем. Что еще в старости надо?! Давайте, дети, за вас - когда у вас хорошо: и нам с матерью радость.

  ХХХV глава

  Половина зэков уже спала в переполненной камере, другая еще ворочалась и пока не могла уснуть. Лязгнули засовы, дверь приоткрылась, но никто не вошел в нее. Проснулись все и наблюдали напряженно. Что это - приглашение к побегу, кому-то надо выйти, поговорить? За дверью раздался голос:

  - Тут цыпа одна неподалеку в камере заскучала. Утром заберу, но чтобы без шума и криков.