После банкета

Кадзу, выслушав, бросила трубку и ринулась по коридору в комнату. По одному звуку шагов Ямадзаки понял, что она в ярости.

Закрыв за собой стенную перегородку, Кадзу, не присев, гневно выкрикнула:

– Господин Ямадзаки, вы ужасный человек! К мужу приходили с таким важным предложением, а вы мне ничего не сказали!

Когда Кадзу сердилась, ее тонкие брови взлетали, рот кривился, завязанный чуть ниже обычного пояс оби и пряжка на шнуре выглядели как щит. Пряжку она носила не набок, а по-деревенски – четко посередине, поэтому и возникало такое впечатление.

– Сядьте, – произнес Ямадзаки.

Он настойчиво объяснял суть дела ей на ухо, а она сидела отвернувшись, с видом упрямого ребенка. По его словам, все это лишь запутало бы ее, а для нее важнее сосредоточиться на кампании. «Ногути не принял во внимание посулы Консервативной партии, и будет гораздо лучше, если совет ему даст не жена, а кто-то из партийных лидеров», – говорил Ямадзаки. В телефонном звонке Нагаямы его очень порадовало, что незаконная предвыборная агитация, которую ведет Кадзу, пугает противников. Те выставили кандидатуру Тобиты Гэна, но подобрать кадры невероятно трудно, и сегодняшний разговор показал, что Консервативная партия в своем кандидате не уверена. Нынешний губернатор никак не уходит со своего поста, скорей всего, из-за сложностей с кандидатом от Консервативной партии, которого всё не могли согласовать с премьер-министром. Жаль, что Ногути по политическим соображениям не воспользовался предложением. Но главное, чтобы его супруга не сомневалась: ее усилия приносят плоды, сейчас это очевидно.

Ямадзаки буквально разжевывал все это Кадзу.

И она вдруг просияла, точно залитый солнцем сад.

Ямадзаки подумал, как прекрасно столь переменчивое лицо. На губах уже проступала улыбка, новое лицо было свежим, как у младенца, в нем не осталось и следа от бушевавших только что чувств.

– В таком случае мы это отметим. Сегодня вечером выпьем с вами.

Кадзу встала, раздвинула стенную перегородку и выбежала в небольшой соседний зал. Стены там были расписаны чудесными картинами Татэбаяси Кагэя[33] в подражание Корину[34] – с деревянными мостиками над серебряным потоком и цветами ириса. Кадзу уже открыла двери в сад, поэтому Ямадзаки увидел зеленый уголок, который уходил дальше в мокрую зелень.

В ранних сумерках под дождем закрытый для посетителей «Сэцугоан» был несравнимо красивее, чем ресторан с шумными гостями. В прохладном полутемном зале обстановка и картины на стенах своим блеском привлекали взгляд. Для Ямадзаки, смотревшего на Кадзу со спины, она выглядела фигурой театра теней, но при этом была так переполнена жизненной силой, что, казалось, вобрала в себя всю прежнюю жизнь этого огромного опустевшего дома.

Стоя на краю крытой галереи и вглядываясь в сад, Кадзу, как попугай на дереве, рискованно цеплялась за дверной порог лишь кончиками пальцев ног в белых носках. Особого смысла в этом не было, но выглядело именно так.

Кадзу посмотрела на свои пальцы. На границе сумрачной комнаты и размытой садовой зелени они напряглись, точно смышленый, чистый, белый зверек. Кадзу распрямила пальцы. Белизна носков пошла сверкающими складочками. От неустойчивой позы напряжение, которое держалось только в пальцах ног, передалось всему телу, и внутри вспыхнул восторг опасности. Стоит слегка расслабиться – тело упадет на мокрую траву и каменные плиты, зароется во влажную от дождя зелень.

Ямадзаки вошел в зал и увидел, что Кадзу странно раскачивается взад и вперед.

– Что с вами?

Он в испуге приблизился.

Кадзу, обернувшись, громко, во все горло расхохоталась:

– Все нормально! Я не в том возрасте, чтобы получить инсульт. Просто так развлекаюсь. Ну, поехали выпивать!

Кадзу в сопровождении Ямадзаки отправилась по барам и кабаре, но, даже пьянея, Ямадзаки краешком глаза видел, как она всем, вплоть до официанток и посыльных, раздает визитки с нестандартно крупно напечатанной фамилией Ногути.

Ногути наотрез отверг проект компромисса с Консервативной партией, которая пыталась разными тайными способами на него повлиять. Через несколько дней юрисконсульт концерна «Фудзикава» заявил адвокату Ногути, что не может заниматься вопросом о покупке «Сэцугоан». Адвокат Ногути поинтересовался, в чем причина, и оказалось, что на него надавили со стороны премьер-министра Саэки. Тот неожиданно позвонил Фудзикаве Гэндзо:

– Ты сейчас не покупай «Сэцугоан». Сделать это перед выборами – значит дать оружие в руки врагу.

Ногути, услышав это, рассвирепел. Ямадзаки невозмутимо заметил, что теперь у них появилась благоприятная возможность сразиться с врагом, и после долгих уговоров организовал встречу с премьер-министром Саэки. Министр был моложе, однако Ногути отправился в его резиденцию и в своей высокомерной и неуклюжей манере осудил его за недостойное закулисное вмешательство в сделку с частной собственностью.

Премьер-министр с улыбкой почтительно возразил, что совершенно не в курсе ситуации.