После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

После того, как мы были вынуждены забыть наш план с палестинцами и захватом самолета, Андреас разработал точный план его освобождения. Однако для его реализации нам потребовалась бы совершенно другая структура и другая логистика, которую мы не смогли организовать. Вместо того чтобы разрушить его план, потому что мы никогда бы не смогли его осуществить, потому что мы никогда не смогли бы воплотить его в жизнь, ни тогда, ни позже, мы сохранили его, как и многие другие вещи. Когда нас арестовали в феврале 1974 года, план был найден полицией, и Федеральная прокуратура использовала его по максимуму, чтобы доказать, что всегда существовали планы освобождения заключенных.

Он был использован для оправдания продолжения бесчеловечных условий содержания заключенных в Штаммхайме. Этой ошибкой мы передали органам госбезопасности именно то, что они искали. Андреас жестко критиковал нас за то, что мы не предложили никаких идей, планов или действий. Он был прав. Но мы не могли этого изменить, и он тоже.

В конце концов Андреас убедил своего адвоката Эберхарда Беккера присоединиться к нам. Эберхард был недоволен своей адвокатской работой, и оба они считали, что Эберхард решительно улучшит нашу ситуацию и наши возможности. Конечно, это было не так. Скорее, у нас в «группе» появился новый человек, которого мы почти не знали, и, более того, он был полон идей Андреаса о том, в каком направлении нам следует двигаться. Они не имели никакого отношения ни к нашему групповому процессу, ни к нашему поиску энтеозиса. Соревновательные бои и конфликты между нами становились все хуже и почти привели к полному разрушению группы.