После перелома

17 октября войска 2-го и 1-го Прибалтийских фронтов продолжали наступление. Противник к тому времени был хорошо осведомлен об участке, с которого наносится главный удар, и о его направлении. Фашистское командование оставило на территории Латвии разветвленную разведывательную сеть из разного рода профашистских элементов. Кроме того, радио — и авиаразведка, видимо, установили перегруппировку нашей гвардейской армии и главных сил фронта к левому флангу, а войск генерала И. X. Баграмяна — к правому.

Поэтому продвижение вперед Прибалтийских фронтов в этот день не превышало 2–4 километров. А наша правофланговая армия 17 октября лишь расширила на несколько километров плацдарм за рекой Лиелупе в районе дачных поселков Рижского взморья.

На следующий день противник подтянул к участку главного удара наших фронтов еще несколько дивизий и в некоторых районах неоднократно переходил в ожесточенные контратаки. Гитлеровцы дрались яростно, но их натиск везде был отбит с большим для них уроном.

Немецкому командованию 19–20 октября удалось приостановить дальнейшее наступление на Лиепаю войск 2-го и 1-го Прибалтийских фронтов. Вражеские дивизии удержались на заранее укрепленных рубежах. Но для этого противник израсходовал большую часть своих резервов, накопленных за счет сокращения линии фронта.

Теперь немецко-фашистскому командованию замысел нанесения контрударов на Мемель пришлось отложить. Между тем успешное наступление правофланговой 1-й ударной армии нашего фронта продолжало благоприятно развиваться. 18 октября она форсировала реку Лиелупе и прорвала оборону противника на всю глубину. Войска генерала Н. Д. Захватаева продвинулись в тот день вдоль Рижского взморья на 18–25 километров и овладели городом Кемери. На другой день 1-я ударная прорвалась вперед еще на 15–20 километров, а 20 октября уже вышла к городу Тукумс. Особенно в этих боях отличился правофланговый 119-й стрелковый корпус генерала Николая Николаевича Никишина.

19 октября Андрей Иванович Еременко договорился с генералом армии И. X. Баграмяном поставить перед Ставкой вопрос о временной приостановке наступления смежных войск фронтов и перенесении участков главного удара к западу.

— Прошу доложить Верховному, что командование Прибалтийских фронтов просит разрешения сделать недельный перерыв в совместном наступлении на Лиепаю, — просил по телефону А. И. Антонова А. И. Еременко. — За это время мы перегруппируем войска, вольем в ударные группировки свежие силы.

Разрешение Ставкой было дано. И вот в течение последующей недели войска Прибалтийских фронтов готовились к возобновлению наступления на Лиепаю, перегруппировывали свои силы. В частности, в нашем фронте 42-я армия была заменена 10-й гвардейской. Дивизии ударных группировок были пополнены личным составом, главным образом за Счет внутренних ресурсов. А Ставка за это время пополнила наши фронты боеприпасами.

Армия генерала М. И. Казакова 20 октября заняла участок для предстоящей операции в левой половине полосы 42-й армии, в районе юго-восточнее города Ауце, и вместе с 3-й ударной готовилась утром 26 октября начать наступление в направлении Ауце, Салдус.

В 19-м гвардейском корпусе генерала А. Т. Стученко намечались к наступлению в первом эшелоне 56-я и 22-я дивизии.

Однако непредвиденное происшествие в этом корпусе поломало намеченные планы.

С утра 22 октября артиллерия обоих соединений вела в обычном режиме пристрелку целей в полосе предстоящих действий. Командир 56-й гвардейской дивизии полковник Анатолий Иванович Колобутин следил с наблюдательного пункта за разрывами снарядов и мин. После обеда он, несмотря на возражения начальника артиллерии дивизии, приказал вести пристрелку «веселее».

Повышение интенсивности артиллерийской и минометной стрельбы насторожило врага. С дивизионного НП было видно, что из обстреливаемой первой траншеи гитлеровцы перешли во вторую. Колобутин принял это за начало отступления противника, и по его приказанию разведывательная рота 254-го гвардейского полка имени А. Матросова была брошена вперед. Дружной атакой воины подразделения захватили небольшой участок траншеи и взяли несколько пленных.

Полковник Колобутин, увидев, что разведрота овладела первой траншей, поднял в атаку весь 254-й полк.

Матросовцы, возглавляемые полковником Феодосием Григорьевичем Шаплюком, стремительно ринулись за разведротой, захватили и вторую вражескую траншею, продвинувшись на 2–3 километра. Но из третьей траншеи, что была на опушке леса, гитлеровцы встретили наши подразделения массированным артиллерийским и пулеметным огнем. Полк принужден был остановиться, залечь в немецких окопах, неся потери от губительного огня.

В таком же положении очутился и 62-й гвардейский полк соседней дивизии, который из чувства локтя и с молчаливого согласия генерала А. Т. Стученко пошел вперед вслед за матросовцами.