После похорон

— Если говорить о смерти Ричарда Эбернети, то вы правы. Но ведь есть еще убийство Коры Ланскене. И когда мы поймем, кто убил ее, то получить доказательства будет не очень сложно. — Еще раз внимательно посмотрев на адвоката, сыщик добавил: — И вы, возможно, уже предприняли кое-какие шаги.

— Практически ничего. Я предпочел действовать методом исключения. Понимаете, для меня грустно думать, что один из членов семьи Эбернети — убийца. Я все еще никак не могу в это поверить. Поэтому я надеялся, что несколькими простыми вопросами смогу исключить некоторых членов семьи из списка подозреваемых. А может быть, кто знает, и всех их… Это означало бы, что Кора ошиблась в своих предположениях и ее убийца — это обычный случайный бродяга, который ворвался к ней в дом. Ведь если подумать, то ситуация достаточно проста — надо лишь выяснить, что члены семьи делали в тот день, когда была убита Кора Лангскнет.

— Еh bien

[16], — сказал Пуаро. — И что они все делали?

— Джордж Кроссфилд был на скачках в Херст-парке. Розамунда Шайн ходила по магазинам, а ее муж — мы ведь должны включать сюда и мужей…

— Вне всякого сомнения.

— Ее муж обговаривал условия опциона на пьесу. Сьюзан и Грегори Бэнкс весь день провели дома, а Тимоти Эбернети — он инвалид — находился в своем доме в Йоркшире. Жена его в это время возвращалась из Эндерби-холла. — Энтвисл прервался.

— Правильно, это то, что они сами вам говорят

. — Эркюль Пуаро посмотрел на рассказчика и понимающе кивнул. — Но говорят ли они всю правду?

— Я просто не знаю, Пуаро. Некоторые из их слов можно попытаться опровергнуть, хотя это будет трудно сделать, не привлекая к себе внимания. Ведь подобные действия можно приравнять к открытому обвинению. Вот послушайте, я просто изложу вам некоторые из своих выводов. Джордж вполне мог быть на скачках в Херст-парке, но я в это не верю. У него хватило наглости сказать, что он поставил на пару победителей. По моему опыту, очень многие преступники попадаются только из-за того, что слишком много болтают, — я спросил его имена этих лошадей, и он назвал их мне без всяких видимых усилий. Как я выяснил, обе лошади в тот день сильно играли, и одна из них действительно пришла первой. Вторая же, даже будучи фаворитом, в результате не смогла войти даже в тройку призеров.

— Интересно… А насколько этот Джордж нуждался в деньгах в момент смерти своего дядюшки?

— По-моему, нуждался, и очень сильно. У меня нет никаких доказательств, но есть сильное подозрение, что он спекулировал на бирже на деньги клиентов фирмы и находился на грани раскрытия. Еще раз — это только мое предположение, но некоторый опыт в таких делах у меня есть. К сожалению, нечестные стряпчие в наше время совсем не редкость. Могу только сказать, что свои деньги я Джорджу не доверил бы, и, мне кажется, Ричард Эбернети, который прекрасно разбирался в людях, был в нем сильно разочарован и никак не связывал с ним будущее семейного бизнеса. Его мать, — продолжил адвокат, — была довольно красивой, но глупой девушкой и вышла замуж за человека с характером, который я бы назвал несколько подозрительным. — Он вздохнул: — Женщины в семье Эбернети никогда не умели выбирать мужей.

Помолчав, Энтвисл продолжил:

— Что касается Розамунды, то она просто очаровательная дурочка. Я не могу представить себе, как она топором разрубает голову Коре! Ее муж, Майкл, темная лошадка — человек с амбициями и, насколько я могу судить, с невероятным тщеславием. Я очень мало о нем знаю, поэтому не могу вот так сразу обвинить его в жестоком убийстве или в тщательном планировании отравления, но пока я не буду уверен, что в тот день он делал именно то, о чем говорит, я не исключу его из списка подозреваемых.

— Однако его жена, по вашему мнению, вне подозрений.

— Нет-нет — в ней есть некая бессердечность, но топор… Я действительно не могу представить себе эту картину. Она выглядит такой слабой и беззащитной…

— И красивой, — добавил сыщик с легкой, циничной улыбкой. — А вторая племянница?

— Сьюзан? Она совершенно не похожа на Розамунду — по моему мнению, эта девочка способна на очень многое. В тот день они с мужем были дома. Я сказал — естественно, нарочно, — что несколько раз пытался дозвониться до них. На это Грег очень быстро ответил, что у них весь день не работал телефон. Он даже пытался кого-то там вызвать, но безуспешно.

— Значит, это опять бездоказательно… Вы не можете их исключить, как надеялись… А что за человек этот муж?

— Мне было сложно понять его. В нем есть что-то неприятное, хотя я никак не могу понять, что именно. А что касается Сьюзан…

— Слушаю вас?

— Она напоминает мне своего дядю. В ней видны та же жизненная сила, желание и умственные способности, что и в Ричарде. Хотя, вполне вероятно, ей не хватает доброты и теплоты моего ушедшего друга.

— Женщины не в состоянии быть добрыми, — заметил Эркюль, — хотя иногда они демонстрируют нам свою нежность. А она любит мужа?

— Я бы сказал, что она от него без ума. Но послушайте, Пуаро, я не могу поверить… я не хочу верить ни на минуту, что Сьюзан…