Последняя из страны Лета

Призраки прошлого замаячили за его спиной, но я разглядела только безликие очертания.

– Тогда у меня к тебе предложение, – решилась я. – Мы принесём клятву: ты не обидишь меня и моего ребёнка, а я помогу тебе избавиться от проклятья, едва рожу дитя.

– Хм. Какую именно клятву ты имеешь в виду? На крови?

– Можно и на крови, если она самая надёжная.

– Куда уж надёжнее, – по-прежнему хмурый, отозвался Ракх. – Ладно. Давай сделаем это прямо сейчас, дабы тебе стало спокойнее. Чем меньше ты будешь переживать, тем лучше для ребёнка.

Я никогда не приносила подобных клятв – у летов это было не принято. Мужчина взял меня за руку, вытащил кинжал и уколол сперва свой палец, потом мой. Рука непроизвольно дёрнулась.

– Прости.

– Ничего. – Он красиво и пластично пошевелил пальцами, и в воздухе повисла багровая змейка. – Дай руку.

Я послушалась, и алая змейка, что текла по пальцу, превратилась в язычок пламени. Когда они соединились, Ракх сказал:

– Нуала из рода Нукк, я клянусь защищать тебя до того момента, как ты родишь дитя, и после, пока ты не вернёшься домой – где бы он ни находился. Клянусь, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребёнку.

Змейка вспыхнула, разбрасывая кругом нас белые искры.

– Ракх из Тёмных, я клянусь помочь тебе избавиться от проклятия, и сделать для этого всё, что в моих силах, едва разрешусь от бремени.

Кровавый огонёк стал синим, и вскоре потух. Следом за ним исчезла и сияющая змейка.

– Довольна?

– Да.

– Палец замотай и пошли. Чем раньше мы доберёмся до укрытия, тем раньше ты отдохнёшь. Вижу ведь, что ноги едва переставляешь…

Мы нашли укрытие уже к вечеру. Им оказался особняк в берёзовой роще, почти целый, не считая обвалившейся в северной части крыши.

– Он безопасен. Сейчас я ещё чары наложу, чтобы магия не пробралась, и можно обустраиваться.

– Предлагаешь мне здесь рожать? Не слишком светлый дом.

– Зато надёжный. Его можно прогреть: я видел в лесу горячие камни, попытаюсь притащить парочку. Вода поблизости есть, в реке наверняка достаточно рыбы. В лесу скоро будут ягоды и грибы. Может, Лета и изменилась, но она не умерла.

– Тогда почему здесь никто не живёт?

– Магия, – отозвался он. – И множество одичавших зверей. Знаю, у вас они были ручные, да и крупных хищников не водилось.

– Только возле моего дома. Севернее и медведи были, и пумы. Хотя они и правда никогда человека не трогали.

Мне показалось, что Ракх тихо вздохнул.

– Поэтому у нас много забот. Тебе предстоит сделать некоторые заготовки, а мне заняться тем, чего я терпеть не могу: пойти на рыбалку. Умеешь рыбу коптить?

– Да.

Я вдруг представила, как сижу совершенно одна в этой каменной развалюхе, кутаюсь в два одеяла и пытаюсь накормить вопящего малыша. А вокруг только ночь, и Ракх не вернётся, и рядом больше никого нет, а у нас последняя рыба висит под потолком…

– Не знаю, справимся ли мы, – пробормотала я.

– Трудно будет, – нахмурился мужчина. Он снял плащ и снял с чёрного глаза повязку – Но если постараться, всё получится. Можно и другие варианты обдумать. Я бы, например, мог съездить, посмотреть, что есть поблизости.

– Ага. И если здесь где-то живут леты – они тебя прибьют.

– Возможно, – задумчиво почесал он гладкий подбородок. – Но лучше быть готовым к любым неожиданным встречам. Что скажешь? Если будет еда, справишься без меня?

– Да. Я просто не стану лишний раз высовываться, и, коли что, возьмусь за меч.

– Я оставлю тебе свой арбалет, – сказал он.

– А сам как справляться станешь?

– С помощью магии, – отозвался он и посмотрел на меня как на дуру.

– Да. Действительно. Тогда оставляй, но покажи сперва, как им пользоваться. Я только из лука стрелять научена.

Мужчина не походил на терпеливых братьев-волков. Его раздражало, что у меня всё валится из рук, и в конце концов он хмуро подытожил:

  Я кивнула. В самом деле, что со мной, как с маленькой, возиться? Нужно будет, выстрелю.

Вскоре я обустроила в уголке постель: постелила плащ, принесла, сколько смогла, толстого мха, соорудив подушку. Удивительно, но стёкла в доме были целы, и внутри, несмотря на затхлый запах, было сухо и тепло. Да и в конце лета ночи в любом случае приятны. Правда, в месяце яблок у нас всегда начинались грозы, но сейчас они что-то не спешили озарять небо цепью лихих молний.

Я подумала об Ульфе. Если бы только я могла как-то подать ему весточку! Позвать по имени, зная, что услышит! Попросить прощения за то, что ушла та внезапно и скоро. И то, что хотела я как лучше, не оправдывало мой отчаянный поступок. Прежде остыть надо было, поразмыслить… но – рубанула с плеча, поторопилась.

Ракх затащил в комнату камень, вышел и принёс ещё один.

– Вот. Станешь спать подле них – и свет, и тепло. Если привычным огнём греться – дым заметят, и мало ли кто припрётся.

– Спасибо.

Он посмотрел на меня как всегда холодно.

– Пошёл я за рыбой.

– Как ловить-то будешь?

– Придумаю на месте. Ты, если силы есть, сходи на поляну, я там ягоды видел и шишки кедровые. Какая-никакая, а еда.

Я вышла следом за ним, и вдруг спохватилась:

– Сам-то голодный, наверное?

– Пустяки, – отозвался мужчина, даже не взглянув на меня.