Последняя остановка Освенцим. Реальная история о силе духа и о том, что помогает выжить, когда надежды совсем нет

– Десять километров, – заметил Жак, и они сжали зубы.

Всего-то десять километров, и они будут свободны. Нет, не так. Они не смогут освободиться, пока не выполнят свой долг перед погибшими. Теперь у них появилась цель в жизни, и они собираются делать все, чтобы люди узнали правду. Они должны будут кричать на всех углах о том, чему были свидетелями. Они больше не были жертвами; теперь они почувствовали себя апостолами отмщения, призванными расправиться со злом, и не сомневались в том, что с их помощью варварство на земле будет уничтожено навсегда. Этот реванш, несомненно, полностью очистит мир и откроет ему путь к новому, истинному гуманизму.

– Я промерзла до костей, и у меня жутко болела голова, – снова заговорила Рошье, – но мне удалось выбраться из рва. Оступаясь и падая, я добралась до места, где осталась лежать Аня. Ее там уже не было, но я видела на снегу ее следы и верила, что ей удалось спастись.

Я пошла, прихрамывая, к баракам. Там остались только трупы женщин, которые не смогли пойти вместе с нами к месту расстрела и которых, разумеется, прикончили уже после нас.

Когда я добралась до Восьмого барака, где лежали тифозные, меня охватила бешеная радость. Там были живые! Как и везде, палачи не доделали свою работу и здесь. Обершарфюрер, конечно, имел в виду именно это, когда утром говорил, что тифозные могут выжить, если позаботятся сами о себе. Я легла на соломенный тюфяк и провалилась в сон.

Однако вечером мы пережили новую волну ужаса, когда появился Вермахт! Но солдаты ничего плохого нам не сделали. Ровно наоборот. Они вскрыли лагерный склад, дали нам поесть и кое-какую одежду.

Едва стемнело, как я сбежала из лагеря. Я хотела добраться до Биркенау, потому что подумала: а вдруг Аня тоже пошла по этой дороге в надежде отыскать своего мужа?

Идти по глубокому снегу было очень нелегко, и когда рассвело, я поняла, что безнадежно заблудилась. Какой-то фермер пустил меня в дом, перевязал мне голову и накормил меня. Когда наступил вечер, я снова вышла на дорогу, а что случилось дальше, вы знаете…

Глава 26

У них появилось впечатление, что опасность встретить эсэсовцев миновала и, когда русские доберутся до них – а это может случиться скоро, – полем битвы, скорее всего, станет лагерь, а не заброшенная деревушка. Поэтому Ханс с еще несколькими парнями решили сходить в лагерь на разведку. Когда они вошли в госпитальный барак, все, кто там был, уставились на Ханса, словно он был призраком, явившимся сюда с того света. Штюбендинст Япье, маленький голландец, был совершенно счастлив. Этот парнишка страшно всего боялся.

Ханс подсел к инженеру Гедлу.

– Ты был совершенно прав, парень, – сказал ему Гедл, – что так вовремя смылся отсюда.

– Почему?

– Ты разве не слыхал еще, что здесь случилось вчера? Днем, в три часа, к нам явилась целая толпа эсэсовцев, псов из команды уничтожения. Они заходили в каждый барак и прикладами гнали всех, кого там находили, наружу. Бедному старику Злобинскому пробили голову. Выгнали даже лежачих больных. Последних выводили на улицу с помощью фельдшеров и других больных, которые могли еще двигаться. А после этого сказали, что мы можем пока вернуться в бараки. Они сейчас отправятся за машинами, погрузят нас в них и отвезут к поезду. А когда появятся машины, мы все должны быть готовы по их зову выйти из бараков и построиться. После чего отправились в Биркенау и сыграли с ними в ту же совершенно непонятную игру. В том госпитале немногие смогли подняться со своих кроватей. Они собрали в колонну около тысячи больных и погнали в Освенцим. Но, когда они оказались в паре сотен метров от лагеря, подъехал грузовик. Оттуда им что-то крикнули. Все эсэсовцы попрыгали в грузовик и куда-то укатили. После этого их никто не видел. Большая часть арестантов вернулась в Биркенау, а те немногие, кто чувствовал себя получше, пошли дальше и оказались в Освенциме. – А вы не знаете, что именно им кричали из автомобиля?

– По словам людей, оказавшихся поблизости, кричали «Der Zug ist schon da» [132]. Говорят, в семь вечера должен был прийти поезд, чтобы забрать всех эсэсовцев, которые еще оставались в этом районе, и отвезти их в безопасное место. А поезд пришел на пару часов раньше, и мы от души благодарны тому «скоростному» машинисту, который, собственно, спас всем нам жизнь.

– Значит, вы совершенно уверены в том, что если бы они успели вернуться, то всех вас расстреляли бы?

Гедл кивнул и послал Япье на верхний этаж, чтобы тот привел к ним какого-то доктора. Япье вернулся с низеньким человечком. Человечек выглядел совсем неважно, но старался держаться солидно, как важная персона.

– Доктор Вайль, – отрекомендовался он, – из Зарни Подебсади, Словакия.

Ханс пожал ему руку:

– Вы скоро вернетесь домой, доктор, поверьте мне.