Последняя сказительница

Колючие красные цветы тянут лепестки к карликовому солнцу, как краб клешни. Пушинка стряхивает рукой в перчатке грязь с камня и кладёт его в мешочек. Рыжий с писклявым атмосферным определителем обходит озеро. Лен, в отличие от остальных, просто стоит и, похоже, радуется, что жив.

Я опускаюсь на колени на берегу озера, чтобы собрать образцы подводных растений, до которых не смогли добраться дроны. Из глубины, закручиваясь спиралью, плетутся к берегу подводные папоротники. Ветка какого-то растения веером спускается к кромке воды, так близко, что я могу дотянуться. Под водой из центра папоротника появляется светящийся фиолетовый рой. Он приближается ко мне. Я машу над ним рукой и бью по воде пальцем в перчатке. Радужный рой взрывается и разлетается фейерверком. В тусклом свете Сагана я вижу хуже, чем при ярком белом на корабле.

Но я смотрю на фиолетовое существо и отслеживаю его, пока оно не исчезает в спирали бурой водоросли. Я ахаю, сажусь, скрестив ноги, на самом берегу и жду, убрав руки на колени. Через минуту они вновь появляются фиолетовым созвездием. Один любопытный поднимается ко мне на поверхность воды. Он так близко, что я вижу крохотные люминесцентные плавники, как у бабочки, летящей к бледной лаванде, когда он приближается. Я накрываю его рукой, будто зонтиком, и он мерцает, словно тёмно-фиолетовый аметист.

Водяная бабочка грызёт водный папоротник. И это хороший знак. Я протягиваю руку и достаю лист, плавающий на поверхности. Маленькое существо бросается в безопасное место к своим. Я держу побег щипцами и навожу на него токситестер. Экран загорается: токсины не обнаружены. Я протягиваю руку за образцом побольше, и две водяные бабочки уносятся в безопасное место.

– Извините, – говорю я, опуская образцы во флакон и помещая в сумку.

– Зетта-один?

– Просто кое-что проверяю, – говорю я, раздражаясь, что не могу ни минуты побыть одна.

Но нужно играть роль, и вдобавок к четырём пакетам озёрных растений я наполняю, не говоря ни слова, два флакона озёрной водой и всё собираю в мешок.

Я отхожу от озера к лесу и кустарнику. Рыжий в двухстах метрах к востоку измеряет показатели атмосферы, а Пушинка около джунглей поднимает камень к солнцу. Они ничего не боятся.

Канцлер добивается этого с помощью кога и блокировкой нервной системы тоником. Я спешу к Пушинке и увожу её от чащи джунглей, притворяясь, что хочу что-то показать. И тут вижу его: прямо в центре цветка. Мне кажется, что это пчела. Правда, более яркая, насколько я помню. Она уносится быстрее, чем я улавливаю. Но я уверена, что это…

Только какой смысл? Наверное, на меня действует повышенное содержание кислорода.

– Ты видела? – спрашиваю я Пушинку.

– Что?

Я качаю головой.

– Ничего.

Пушинка идёт к шаттлу, и к ней подлетает дрон. Она прикрепляет пакеты с образцами к основанию, и дрон летит обратно к шаттлу, где всё ещё стоит Лен.

Я на мгновение задумываюсь о дронах. Даже самые обычные имеют свойство обнаруживать тепло. Выбросить отслеживающий модуль недостаточно. Если я соберусь бежать, меня не скроют даже джунгли.

Я поворачиваюсь обратно к джунглям и вздрагиваю. У левого ботинка сидит пушистое животное размером с полевую мышь, но с большими, как у шиншиллы, глазами и ушами и грызёт листья. Зверёк тихо пищит и, избегая растения с ярко-зелёными листьями с красной каймой, бросается прочь, исчезая в лесу.

Я замечаю, что на этом растении нет ни единого жука, ни следов зубов на поверхности, хотя оно распространено повсеместно. Я вытаскиваю из сумки токситестер и осторожно провожу по листу, чтобы не дотронуться перчатками. На экране высвечивается: летальность 50 процентов, и это при 0,001 нанограммов на килограмм. Ничего себе! Сердце бьётся учащённо, и я делаю несколько глубоких вдохов. Пометка для себя: эту гадость не трогать!

На Земле яд кожи у колумбийской золотистой лягушки гораздо слабее. Там летальности в пятьдесят процентов не было в помине даже при двух микрограммах на килограмм. Даже ботулотоксина, самого ядовитого, надо один нанограмм на килограмм, чтобы убить человека.

Этот листик опаснее всех земных ядов!

– Эй, зетты? Брик?

– Да? – в унисон отзываются Рыжий и Пушинка.

– Здесь есть ярко-зелёное растение, у которого листья с красной каймой. Не прикасайтесь.

– Хорошо, Зетта-один, – отвечает Рыжий.

Через несколько секунд Брик шепчет «да».

Я беру пинцет, чтобы наполнить три пакета ядовитыми листьями. Держу крошечный лист на солнце и шепчу:

– Прости, малыш, но я должна послать тебя на экспертизу.

Может, Коллектив займётся образцами и не станет тратить время на поиски, если я неожиданно пропаду. Если я выведу из строя прибор отслеживания и отыщу место, где меня не найдут дроны, люди на корабле подумают, что я пала жертвой незнакомой опасности новой планеты.

Я смотрю на тёмный провал впереди в скале рядом с джунглями. Ничего похожего на выцветшее пятно ландшафта. Стоит разведать. Я подхожу ближе и слышу, как Нила прочищает горло. Если они за мной наблюдают, то видят, что сумка переполнена. Я не хочу привлекать внимания и гружу образцы на дрон, который направляется к шаттлу.