Последние дни Помпеи

– Только освободи меня, и тогда ни одна самая надменная голова в Помпее не будет в такой безопасности, как голова грека. Я собственными глазами видел, как совершилось преступление, видел Арбака наносящим удар, я могу уличить истинного преступника и спасти невинного. Но если я погибну, тогда и он умрет. Разве ты принимаешь в нем участие? О, благословенная незнакомка, в моем сердце приговор, осуждающий или спасающий его!

– И ты дашь полное показание всего, что знаешь?

– О да! Хотя бы сам ад раскрылся у меня под ногами! Мщение предателю-египтянину, мщение, мщение, мщение!

Между тем как Калений выкрикивал эти последние слова, скрежеща зубами, Нидия поняла, что в его лютой страсти именно и заключается спасение афинянина. Сердце ее забилось. Неужели ей предназначено судьбой избавить от смерти ее кумира, ее обожаемого Главка?

– Довольно, – сказала она про себя, – высшие силы, приведшие меня сюда, помогут мне и дальше. Да, я чувствую, что спасу тебя. Жди с терпением и надеждой.

– Будь осторожна, осмотрительна, милая незнакомка. Не пробуй умилостивить Арбака, – у него сердце каменное. Ступай к претору, расскажи ему все, что ты знаешь, добейся приказа произвести обыск, приведи сюда солдат, искусных слесарей, ведь эти замки удивительно крепки. Я могу умереть, умереть с голоду, если ты замешкаешься! Иди, иди! Однако нет, погоди, так страшно остаться одному. Воздух здесь, как на кладбище, а скорпионы… О! Какие-то бледные привидения… О, останься, останься!

– Нет, – молвила Нидия, зараженная ужасом жреца и жаждавшая остаться одной, чтобы все обсудить про себя, – нет, для твоей же пользы я должна уйти. Да подкрепит тебя надежда. Прощай!

С этими словами она ускользнула прочь, ощупывая протянутыми руками колонны, пока, наконец, добралась до дальнего конца залы и достигла входа в галерею, которая вела на открытый воздух. Но там она остановилась, поняв, что рассудительнее было бы подождать, пока не минует ночь и не наступит рассвет. Тогда весь дом будет погружен в сон, и она может выйти незамеченной. Поэтому она еще раз легла наземь и стала считать долгие минуты. В ее сердце, полном надежды, радость была преобладающим чувством. Правда, Главк подвергается смертной опасности, но ей суждено спасти его!

XV. Арбак и Иона. – Нидия выбралась в сад. – Удастся ли ей бежать и спасти афинянина?

Согревшись несколькими глотками душистого вина, приправленного пряностями и столь ценимого в богатых классах, Арбак почувствовал на сердце непривычную легкость и ликование. Во всяком достигнутом успехе кроется гордость, которая чувствуется не меньше, даже если цель была преступна. Наша тщеславная человеческая натура, прежде всего чванится в сознании своего совершенства и достигнутого успеха, а уже потом является страшная реакция угрызений.