Последний богатырь

Савко приподнял руки и характерно покачал головой, мол, он ничего странного в действиях бабуси не заметил, и думать плохо про неё у него даже в мыслях не было. Старуха, тем временем слила воду в горшок и, добавив в него несколько щепотей сушеной травы из мешочков, поставила посуду в печь.

– Сейчас огонь вытянет силу из трав в воду, и можно будет отпаивать хлопчика.

– А можно и мне попить? – попросил пожилую женщину Саван.

– Пей на здоровье, – слила старушка остатки воды из ступки в кружечку и подала гостю.

Ничего вкуснее Саван ещё не пил до этого дня. Несколько глотков прохладной влаги заметно подняли его тонус и придали сил.

– Спасибо, мать! – поблагодарил Савко добрую женщину и, набравшись смелости, поинтересовался. – А вы что же, здесь одна-одинёшенька живёте? Дети хоть навещают?

Старушка со светлой грустью посмотрела на Савана.

– Живу я здесь не одна, милок. Соседей у меня много. Глянь, вон ужо и мои гости в гости пожаловали.

Старушка показала на застеклённое дупло, служившее оконцем, в котором торчали удивлённые звериные мордашки: оленята, барсуки, зайцы и другая лесная мелюзга.

– А детей пращуры не дали, – вздохнула она. – Они мне другой путь заповедали.

Старушка достала из печи горшок и, пошептав над ним охлаждающий заговор, налила тёплый отвар в кружку.

– Не сиди как истукан, подмогни, – обратилась она к Савко, голова которого чудесным образом прояснела и перестала болеть.

Военный советник подскочил к столу и, приподняв своего подопечного, оттянул тому нижнюю губу. Старушка начала осторожно вливать в рот Перебору целебный отвар. Одну кружку залила. Вторую. С третьей кружкой у Перебора задвигался кадык, что тебе пулемётный затвор. С четвёртой открыл глаза богатырь и огляделся вокруг. А допив пятую, слез со стола богатырь и поклонился в пояс старой женщине.

– Спасибо вам, бабушка! – сказал он и подмигнул удивлённому товарищу. – Ну, здравствуй, советничек.

– И ты ничего не хочешь спросить у нас? – спросил дружка Савко-«блаженный».

– У меня такое ощущение, что я всё время был рядом с вами и всё видел, только, будто откуда-то из-под потолка, – ответил Перебор и улыбнулся как-то странно, не как раньше.

– Боржоми праведный, – только и вымолвил Савко, догадавшись, что его подопечный висел в буквальном смысле на золотом волоске.

– Ну, всё, хватит переживать. Хорошо всё, что хорошо кончается, – произнесла старушка. – Сейчас подкрепитесь и в путь. Много времени вы потеряли в праздном безделии.

– Дня два, небось, «перекуривали»? – осторожно предположил богатырь.

– Да какой там, – усмехнулась старуха. – Вы же только в том колдовском вертепе, неделю гуляли. Я там каждый день хожу за хворостом. Лошадок ваших бедненьких, травушкой-муравушкой подкармливала, чтобы не скопытились. Всё войти хотела, поглядеть, что за соседи у меня под боком обосновались, да кто там гуляет-озорничает так не по-детски. Правда, не пущало меня что-то, словно заговор на дом наложен был. Но уж наслушалась такого, прости господи.

– Ничего себе, – переглянулся Перебор с Савкой. – А ты куда глядел, советник. Ничего не посоветовал.

Савко только рукой махнул, не стал рассказывать все подробности их чудесного спасения, чтобы не взвинчивать богатыря. Перебор, в свою очередь, тоже не стал его пытать расспросами, принялся допивать животворящее старушкино зелье.

Бабуля же накрыв на стол, пригласила их к трапезе.

– Садитесь, гости дорогие, отведайте, чего добрые Хозяева лесов и садов милостиво послали. Всё свое, всё экологически чистое. Из леса, из сада и огорода.

Савко, пережравший намедни колбасок, да сосисок, наивно думал, что теперь на год вперёд не сможет на еду смотреть, но не тут-то было. Запах и вид свежих и солёных огурчиков, печёной картошечки, грибочков и зелёного лучка, так его раззадорил, что он не сдержался и присоединился к наяривавшему за столом, и без намёка на похмельный синдром, богатырю.

Полностью восстановившись, сытые и, в целом, здоровые товарищи в сопровождении доброй старушки вышли из дома.

– А чегось это у вас, матушка, дерево в цепях? – спросил Перебор, обозрев окрестности.

– Несколько лет назад, смешная история вышла, – всплеснула руками старушка. – Пролила я случайно, один ветхозаветный отвар прямо под корни дубовые. Дак с тех пор кажное полнолуние дубок мой, пытается за ручей перебраться, поближе к одной смазливой рябинушке, весьма ветреной особе я вам скажу. Вот и приходится сдерживать его юношеский пыл – всего-то пятую сотню разменял, – кабы чего худого не случилось. Один кудрявный клён уже поплатился своей буйной шевелюрой, из-за берёзовой подружки этой рябины. С ветром схлестнуться удумал, да кудыть там со стихией тягаться.

– Ишь ты, какие страсти бушуют в растительном мире, – с уважением окинул взглядом, Савко, могучее дерево.