Последний час надежды

— Да, примерно так. Брюс, мы все — частичка чего-то, что никогда не может воплотиться полностью, это, — она прикоснулась к своему лбу, — только малая доля. Когда она погибает, то есть рассеивается, то остаётся место для новой личности. Но никто не знает, когда это произойдёт. Может быть, в следующую секунду. Может быть, через сто лет.

— Секунду, — Софи поджала губы. — Жди потом, пока она вырастет и станет взрослой…

— Необязательно, — Ники покачала головой. — Личность может слиться с кем-то, кто уже давно живёт в этом мире. Вспомни, — она взяла Софи за руку. — Было ли у тебя так, чтобы за несколько дней у тебя сильно менялось отношение ко всему на свете?

— Да, — Софи криво улыбнулась. — После той поляны я совсем-совсем по-другому смотрю на вещи.

— Нет, ещё до поляны. Было?

Софи задумалась. Потом неохотно кивнула.

— Это было после потрясения, верно? Ну или чего-то такого, что невозможно забыть.

Софи вновь кивнула.

— Сознание — это большой дом, — пояснила Ники. — Там могут одновременно жить много разных личностей. Они все похожи, они обычно ладят друг с другом и не дерутся за власть над всем домом. Но всегда есть место для нового постояльца. И когда у тебя кризис, когда ты начинаешь пересматривать всё, что было — обычно это означает, что у тебя новый жилец. Или съехал кто-то из прежних. Такая маленькая смерть.

— Шизофрения? — поинтересовался я.

— Необязательно, — Ники улыбнулась. — Брюс, каждый из нас — смесь многих личностей. Они жили в разное время, они умирали в разное время, но если в них было что-то общее, они могут «подселяться» у другим, и получается новая личность. Шизофрения — это если жильцы не могут жить в мире.

— Ты подселилась к этой Ники, — Софи говорила медленно, словно не была уверена в том, что говорит. — И сколько вас там теперь?

— Две, — немедленно ответила Ники. — Когда я пришла к ней в гости, их там уже было две. И они дрались насмерть.

София отвела взгляд. Мне тоже не хотелось развивать тему.

— Хорошо, — Ники постучала ложечкой по чашке, — ты права, Софи. Она — я — была сумасшедшей. Она искала то, что увидела в ту ночь. Искала много лет, она лезла в тонкие места, в самые опасные места, и однажды к ней пришёл гость — в одном из тонких мест. И захотел стать единственным хозяином. Если бы не я, она давно была бы уже в клинике для душевнобольных. Или на том свете.

— Это ты так говоришь, — проворчала Софи.

— Спроси у неё, — пожала плечами Ники. — Я говорила уже Брюсу — мне очень нужно, чтобы вы поговорили с ней без меня.

Софи опустила взгляд.

— Брюс, Софи, я хочу, чтобы вы запомнили, — Ники снова постучала ложечкой. — Это очень важно. Не держите друг друга за руки, если вам угрожает опасность. Не позволяйте к вам прикасаться, если видите, что вас могут убить.

— Почему? — немедленно поинтересовалась Софи.

— Чем ближе к тебе реальность, тем сильнее ты удерживаешь её такой, какая она есть. Если я возьму тебя за руку, когда тебя убьют…

— Ты зафиксируешь этот момент везде, где мы могли быть потом вместе, — закончила Софи. — Ужас! И что, с этим нельзя справиться?!

— Можно, — Ники улыбнулась. — Но для этого нужно уметь делать точки возврата. А для этого, — она перестала улыбаться, — нужно научиться умирать.

София снова опустила взгляд. Меня, говоря по совести, разбирало нетерпение — чего мы ждём? Ведь поговорить обо всех этих материях можно и потом. Но… сколько уже раз Ники откладывала важнейшие, по её словам, дела, если у кого-то из нас оставались вопросы.

— Готовы? — поинтересовалась Ники. — Или есть ещё вопросы?

— Готова, — Софи встала, перевела взгляд на меня, на Ники, улыбнулась. И кивнула.

— Я готов, — я тоже поднялся.

— Сегодня нужно будет выпить, — Ники жестом подозвала официанта. — За твоё новое рождение. Как только я найду связного.

* * *

На этот раз вооружённые люди выбежали из кафе намного раньше, нежели мы подошли. И Ники не стала дожидаться, пока в нас начнут стрелять. Во мгновение ока мы оказались в машине. Софи немедленно вцепилась мне в руку, вопреки всему, что говорила Ники.

— Он никуда не денется, — спокойно пояснила Ники. — Ладно, неважно. Софи, ты обернулась в тот раз — в самый первый раз. Почему?

— Мне показалось, я слышу его голос, — пояснила Софи. — Того самого котёнка. Мне показалось, он у меня за спиной, хочет бежать через дорогу. Но я обернулась и он почти сразу же исчез.

— Ты, Брюс? — глаза Ники в зеркале заднего вида встретились с моими. — Что видел ты?

Я рассказал про старика.

— Так, мои дорогие, — Ники завела машину. — Пожалуйста, запомните, что сейчас вас не касается ни одна случайность. К вам не подходят люди, которые вам не нужны. На вас уже не упадёт черепица с крыши, вы не споткнётесь на ровном месте на дороге, вообще никакие такие вещи с вами уже не случаются. Заметили?

Я, признаться, сам и не думал об этом. И сильно удивился, когда понял, что Ники права.

— Поэтому всё, что вам мерещится, кажется, любая неуверенность или странность — это повод задуматься. В следующий раз, Софи, говори нам сразу. Мы сэкономим время.

И нажала на газ.