Последний день СССР. Свидетельство очевидца. Воспоминания помощника президента Советского Союза

Правда, насчет угрызений совести, терзавших Джорджа Буша, не стоило заблуждаться. Отдавая себе отчет в нестабильности ситуации в Советском Союзе и неопределенности нового статуса Горбачева, американцы беспокоились в первую очередь о надежных гарантиях президентского контроля за ядерным оружием и заодно, пользуясь присутствием Горбачева в Кремле, торопились закрепить результаты уже заключенных соглашений о разоружении, стараясь выторговать дополнительные уступки.

Этим объяснялся неожиданный телефонный звонок Джорджа Буша Горбачеву 1 октября с сообщением о том, что американцы вопреки своим привычкам приняли решение об одностороннем сокращении тактического ядерного вооружения в Европе. Очевидно, что, заимствовав тактику Горбачева, они рассчитывали сподвигнуть советскую сторону на встречные шаги, не тратя время на долгие переговоры.

Позитивная реакция Горбачева на инициативу Буша прозвучала незамедлительно еще и потому, что таким образом союзный президент получал возможность напомнить и собственной стране, что «ядерный чемоданчик» находится в надежных руках. Со своей стороны, Горбачев попробовал использовать звонок Буша, чтобы втянуть американцев в более перспективные переговоры на заявленную тему, начав своего рода «гонку разоружения», и даже предложил подумать об организации нового советско-американского саммита.

Понятно, что участвовать в таком саммите смогли бы только два, а не три президента, и именно по этой причине американцы вежливо отклонили идею. Буш, несмотря на свои пылкие выражения поддержки своему испытанному «другу Михаилу», не был готов пожертвовать своим «новым другом» Борисом.

Не только глобальные проблемы мировой политики, но и более земные сюжеты внутренних конфликтов на территории СССР стали в эти дни полем для продолжающегося соперничества между двумя кремлевскими «медведями». Одним из камней преткновения на этом поле стал неразрешимый армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе.

Пока Горбачев пытался набрать очки за счет хорошо известных ему вопросов ядерного разоружения, Ельцин, находившийся недалеко от зоны карабахского конфликта в Сочи, решил продемонстрировать свое дипломатическое мастерство в решении армяно-азербайджанского спора.

Взяв в компанию Назарбаева, он пригласил на «саммит» в Железноводск армянского и азербайджанского президентов и после нескольких часов переговоров сообщил, что карабахский конфликт «решен раз и навсегда». Решив побаловать срочно свезенных в Железноводск журналистов яркой формулировкой, он объяснил им секрет успеха, сказав, что «великие решения – дело великих политиков». Адресатом этого выпада стал со всей очевидностью союзный президент Горбачев, которому, несмотря на все старания, не удалось найти решение карбахского конфликта. После победоносного явления прессе Ельцин вернулся в Сочи, а армяне с азербайджанцами – к своим вековым распрям и конфликту.

Горбачев, со своей стороны, не преминул воспользоваться темой Карабаха как аргументом в пользу сохранения Союза: «Конфликт вокруг Карабаха – это еще одно подтверждение необходимости сохранения сильной центральной власти в такой многонациональной стране, как наша. Отсутствие сильного центра – это гарантия распространения по всей территории подобных конфликтов и успеха сепаратистов».

Очевидное укрепление позиций Горбачева на фоне затянувшегося отсутствия Ельцина в Москве начало серьезно беспокоить окружение российского президента. Его ближайшие советники почувствовали реальную угрозу того, что впечатляющие политические успехи Ельцина, достигнутые в августовские дни, могут быть девальвированы. Они боялись, что сам Ельцин может быть оттеснен на второй план в результате возвращения на политическую авансцену Горбачева, который смог вновь собрать вокруг себя свою изначальную команду. Подтверждением этого стало примирение с Горбачевым Яковлева и Шеварднадзе, чьи имена ассоциировались с первыми победоносными шагами перестройки и были хорошо известны за рубежом.

«Серый кардинал» Ельцина Геннадий Бурбулис в конце концов смог достучаться до своего патрона и убедить его вернуться в Москву. Сочинские «каникулы» Ельцина закончились, а с ними и передышка, полученная Горбачевым для заполнения вакуума, образовавшегося в результате обрушения верхушки государственной власти в стране после путча.

Первые трещины прежних разногласий проступили, как только дебаты на заседаниях Государственного Совета о концепции будущего государства затронули его определение.

Несмотря на то что еще в сентябре совместно с Горбачевым Ельцин подписал обновленный проект Союзного договора, месяц спустя, когда в Ново-Огареве собралась «десятка», дебаты застряли на перекрестке. Горбачев настаивал на Союзном государстве, Ельцин – на Союзе государств.