Последний день в... Париже

Тени и линии на его коже подчеркивали рельеф великолепно сложенного тела. Я почувствовала легкое волнение, когда осознала, что каждая татуировка рассказывает свою историю. Внутри росла смесь восхищения и желания узнать больше о каждой из них.

– Веснушка, ты дышишь? – его насмешливый голос вывел меня из ступора.

Я покраснела, как дура, когда осознала, как сильно меня впечатлил его голый, разрисованный торс.

Когда пришел еще один мастер тату, я поняла, что дело принимает серьезный оборот.

–

Не надо, пожалуйста, дай мне хотя бы переписать это красиво! – взмолилась я, но он поднял лист высоко над головой.Высокий, упрямый гад.

– Я говорил тебе,что никогда не отказываюсь от решений?

–

Не было времени, знаешь ли, – пробурчала я, подпрыгивая, пытаясь дотянуться до листа. – Мы знакомы всего несколько часов.

– Шесть, – поправил он, взглянув на часы.

На его руке змеились узоры, переходя на плечо. Красиво, что тут скажешь. Не знала, что меня могут так возбуждать тату.

– Ах так! – я выбилась из сих в попытках забрать свои каракули. – Тогда и ты напиши свое имя вот тут, – я дала ему чистый лист, а когда он написал «Алекс», я с довольной ухмылкой сообщила: – Набью это у себя на заднице.

– Блефуешь!

– Спорим? – я выгнула бровь.

– Веснушка, ты не станешь набивать мое имя ради спора… –предупредил он и с серьезным видом двинулся ко мне.– Тем более, на заднице. Это кощунство, в сравнении с тем куда я собрался разместить твое прозвище. Не говоря уже о том, что задница очень чувствительная к игле, тебе будет чертовски больно.

– Запрети мне, –я пристально смотрела на него, вызывающе сузив глаза.

–Ты опасно близка к тому, чтобы увидеть мою темную сторону, – предупредил он, а потом вдруг поднял руки вверх, отступая. – Ок, я пас.

– Не станешь набивать «веснушку»? – с надеждой спросила я.

– Теперь точно набью. Я не стану отговаривать тебя.

Он заговорил с мастером, обсуждая детали, а я обернулась на второе кресло, за которым меня ждала не менее разукрашенная татушками девушка. Я перевела взгляд на листок с именем и пожала плечами. А что я, собственно, теряю?

Я легла на кушетку, приспустив штаны, стараясь не смотреть на Алекса, которому рисовали маркером мое прозвище слева на ребрах. Классное место, я даже подумала что он намеренно выбрал сторону, где сердце, но справа у него уже была татушка в виде замысловатых тернистых узоров. Вот и думай теперь: так совпало или он намеренно набивает мое прозвище под сердцем?