Последний дом на Никчемной улице

Ди обдумывает это предложение, пожимает плечами, и они встают в очередь. Ни сама она, ни Тревор мороженого не берут. Лулу достается шоколадное, которое, как хорошо известно Ди, она потом размажет по всему лицу и одежде, после чего мать опять будет орать на них обеих. Но в данный момент ей на это ровным счетом наплевать. Рука Тревора замирает в миллиметре от нее, затем касается ее ладони, палец к пальцу. Что-то явно грядет, это чувствуется в воздухе, как жаркое марево, как удар грома.

Ди ничуть не протестует, когда Тревор уводит их от лотка с мороженым в лес через пеструю пропахшую бургерами толпу. Думает, что потом скажут родители, но в ее душе вновь берет верх полное пренебрежение. «Я хотя бы раз, – размышляет она, – хоть что-то сделаю по-своему».

Под лесной, исполосованной соснами сенью они движутся мягко, как тигры. Людный пляж вскоре остается позади, теряясь за ковром притихшей листвы. Еще через какое-то время остается лишь шелест черной, ласкающей камни воды. Они идут вдоль усеянного галькой берега, перебираясь через валуны, упавшие ветки и колючий кустарник. Даже Лулу и та хранит молчание, взволнованная от чувства прикосновения к запретному. На неровной земле ее белые шлепанцы не самая удобная обувь, однако она и не думает жаловаться, когда ее ступни и лодыжки покрываются бисером царапин. Когда девочка не может преодолеть очередное препятствие, желтоголовый парень подхватывает ее на руки.

Ди все больше теряет терпение и торопится вперед, таща его за руку. Они выходят к лесному уголку, где деревья немного расступаются, образуя некое подобие поляны, где манит своей мягкостью сосновая хвоя, а колючек совсем немного. Из воды торчит камень в форме каноэ. Ди и парень переглядываются. Пришло время превратить в реальность то, чего они оба с нетерпением ожидали.

– Хочу домой, – говорит Лулу и трет кулачком глаз.

Ее щечки порозовели от солнечного ожога. Где-то в тени сосен она потеряла свою шляпу.

– Не получится, – говорит Ди сестре, – раз уж ты за мной пошла, теперь тебе придется подождать. А если проболтаешься об этом, я скажу, что ты все наврала. Иди лучше поиграй у озера.

Лулу закусывает губу и, судя по виду, вот-вот заплачет. Но все же сдерживается. Знает, что Ди все еще на нее злится, и поэтому делает, что велено.

Ди поворачивается к парню. Как там его? Сердце в ее груди скачками несется вперед. Она знает, что рискует сейчас всем, чем только можно. Лулу ябеда, каких поискать. «Да наплевать, – говорит она себе, – все это происходит со мной по-настоящему». Потом она что-нибудь придумает, дабы заставить сестру молчать.

Парень склоняется к ней ближе. Теперь это уже не одно сплошное лицо, а вереница черт, огромных и неповторимых. Его влажные губы дрожат. «Мы что же, будем целоваться взасос?» – думает она. Временами в ее душе вспыхивает возбуждение, от которого кажется, что у них все получится, но вот момент уже упущен, и они все так же прижимаются друг к другу безвольными, слюнявыми ртами. Он слегка пахнет хот-догами. Ди думает, что ей станет хорошо, только когда они перейдут к следующему этапу, и поэтому кладет его руку на свой топик. Ее купальник немного влажноват, а от его руки исходит тепло. Поскольку ей приятно, она считает, что достигла определенного успеха. Затем его ладонь скользит в тесные, джинсовые шорты, заточившие ее плоть. Даже слишком тесные, потому что его рука в них застревает. Она их расстегивает и, извиваясь, стаскивает вниз. Они на миг замирают, прекрасно сознавая, что быстро движутся на неизведанную территорию. Ди хихикает, ей так странно стоять в купальнике перед парнем, который не сводит с нее глаз.

В этот момент до ее слуха доносится какой-то звук, будто кто-то ударил ложечкой по яичной скорлупе. Ди натягивает шорты и зовет: «Лулу»? Без ответа. Она бежит к берегу. Парень бросается за ней, путаясь в своих джинсах.

Лулу лежит по пояс в воде, будто старается выплыть обратно на сушу. На нее то и дело с плеском набегают волны. Вокруг нее распускаются облака крови. Не отдавая себе отчета, Ди прыгает вперед и мгновение спустя уже стоит по пояс в воде рядом с маленьким силуэтом сестры. Звук был негромкий, но она, вероятно, с огромной силой ударилась головой о валун. В черепе зияет рваная дыра, будто девочку ударили кулаком. Ди старается на нее не смотреть.

Она прижимается губами ко рту Лулу и пытается делать искусственное дыхание, смутно вспоминая школьные занятия по оказанию первой помощи. Хотя сама при этом считает, что слишком поздно. Кожа Лулу меняется прямо на глазах. Лицо бледнеет и все больше напоминает воск. В волосах проглядывают струйки крови, чем-то напоминающие красных птиц в полете, в том виде, в каком их рисуют дети – линиями на белом небе.

Желтоголовый парень, имени которого Ди никак не может вспомнить, дышит часто-часто, как женщина, готовая вот-вот родить. Потом убегает от них, проламываясь через лес.