Последний герой нашего времени

— Доверяю вашему изощрённому вкусу, мессир, — поддержал игру Сергей и добавил дурашливо: — По мне, что пулемёт, что водка, — лишь бы с ног косило. Могу и чистого спирту вонзить в лучших сахалинских традициях, ежели в твоих закромах сей благородный напиток имеется. Помнишь, как мы с тобой на Шикотане…

Закончить ему помешала мелодичная трель телефонного звонка.

— Серёга, возьми трубку, — бросил Костомаров, не прерывая процесс выбора напитка. — Не спи в оглоблях, работничек.

Он услышал короткое "да", сказанное Алексеевым, и когда повернулся, держа в руках початую бутылку "Martell Noblesse" и две хрустальные рюмки, в ту же секунду понял: что-то случилось. Лицо его компаньона было непроницаемым, но не зря они знали друг друга почти пятнадцать лет.

— Ну, что у нас плохого? — попытался пошутить Вадим и тут же ощутил неуместность этой присказки капитана Зелёного из булычёвской "Тайны третьей планеты".

— Спасибо, я всё понял, — сказал Алексеев в трубку. Потом он осторожно положил её в гнездо, посмотрел на Вадима и мрачно произнёс:

— Кажется, нам придётся пить не за здравие, а за упокой. Это звонила Терешева. Умер первый "кролик". Твой старинный корефан — Андрей Северцев.

* * *

— Как это случилось? — спросил Костомаров, внимательно глядя на врача Творческого Центра.

Терешева выглядела непривычно — на ней был хрустящий белый халат, хотя обычно она встречала генерального директора "Грёз" в элегантном платье или в строгом деловом костюме.

— Он умер во сне — лёгкая смерть. Утром ко мне прибежала Оля Кавецкая, и…

— Кавецкая?

— Его подруга, — пояснила Лидия. — Они вместе с осени, даже жили в одном коттедже. С ней была форменная истерика, она кричала, требовала немедленно вызвать "скорую". Я дала ей успокоительное и вызвала сантранспорт из Приозерска. Здесь слишком много людей, Вадим Петрович, и моё бездействие могло дать пищу для домыслов. Тело увезли час назад.

— Вы поступили совершенно правильно. А причина смерти?

— Установит вскрытие. Я попросила их сообщить нам результат как можно скорее, за дополнительную оплату. Думаю, сердце. У Северцева был целый букет заболеваний, в том числе сердечная недостаточность и прогрессирующий цирроз печени…

"Неудивительно, — подумал Вадим, — с его-то пристрастием к алкоголю…"

— …но при осмотрах опасности возможного внезапного летального исхода мы у него не обнаружили. Северцев чувствовал себя хорошо, был бодр и весел, даже на подъёме, я бы сказала.

— Спиртным злоупотреблял?

— Нет. Практически не пил, не говоря уже об участии в групповых пьянках. Он был весь в себе — творил, творил, творил. Похоже, его больше вообще ничего не интересовало.

Да, Андрей творил — Костомаров мог судить об этом по количеству и качеству текстов Северцева, ложившихся в основу всё новых и новых видеопесен. Его плодовитость удивляла, однако Вадим счёл это следствием поэтического таланта Северцева — у Андрея и в былые времена рождались иногда настоящие жемчужины. Вспомнил Вадим и Ольгу Кавецкую — маленькую женщину из породы "серых мышек". Но эта невзрачная мышка подбирала к стихотворным текстам такие видеоряды, от которых песни обретали истинное зримое звучание, и в последние месяцы работала почти исключительно в тандеме с Андреем.

— А могу я поговорить с Кавецкой? — спросил Костомаров. — Она как, в состоянии?

— Конечно, Вадим Петрович. Оля немного заторможенная, но говорить с ней можно.

Кавецкую они нашли быстро — она неподвижно сидела в холле главного корпуса.

— Примите мои соболезнования, — Костомаров постарался, чтобы эта казённая фраза прозвучала не чересчур формально. — Мне искренне жаль Андрея, ведь он был моим другом.

Ольга подняла на него распухшее от слёз лицо, но ничего не ответила.

— Послушайте, вы не замечали за Андреем… — осторожно спросил Вадим и подумал: "Вот чёрт, с какого же конца начать?". — Он вам ни на что не жаловался? Может быть, его что-то тревожило?

— Зачем вы спрашиваете? — глухо отозвалась женщина. — Какое это имеет значение? Он умер — его больше нет… А я… Он был для меня всем, и когда я отдавала ему свой чай при наших контактах с Вечностью, я…

— Что?!

Кавецкая недоумённо посмотрела на Костомарова, но тот уже взял себя в руки.

— Вам надо отдохнуть, Оля. Люди смертны — с этим ничего не поделаешь.

Потом он повернулся к Терешевой и скрипуче произнёс:

— Доржиева. К вам в кабинет. Срочно.

Всё слышавшая и всё уже понявшая Лидия кивнула, вынула трубку и набрала номер "далай-ламы".

— Фёдор Бороевич, — зловеще проскрежетал Повелитель Муз, как только "гуру Федя" переступил порог кабинета врача-администратора, — вы знаете, что покойный сидел на двойной дозе "КК" не один месяц? Как это могло случиться?

— В-вадим Петрович, — пролепетал экстрасенс, — в ритуал входил обмен чашками между членами тандемов и триад. Это же повышало эффективность контакта! Они делали глоток из чужой чашки и возвращали её партнёру. Я и подумать не мог, что кто-то отдаст другому весь свой чай… Это немыслимо — они нуждались в этом напитке, хотя говорить о наркотическом привыкании…