Последний герой нашего времени

Поставившие перед собой чёткую цель и державшиеся друг за друга Вадим и Сергей не относились к числу таких бедолаг. Минувшие три года связали их накрепко, тем более что за это время было всякое, от злых кулачных стычек с местными богодулами[18] до смертного штормового танца неподалёку от оскалившихся каменными клыками Курильских островов. У них тогда заглох двигатель, и весь экипаж молился — как умел — на механика Костомарова. И Вадим сумел запустить дизель, и поэтому они сидят сейчас здесь, на теплом бережку и потягивают коньяк, а не кормят крабов на дне Охотского моря.

Было и похлеще — рейсы с контрабандной добычей в Японию и обстрел, которому подвергся их траулер, забравшийся в чужую промысловую зону. На всю жизнь запомнил Вадим посвист снарядов автоматической пушки и чёрные дыры, язвами вспыхивающие на переборках надстройки. "Вот же сволочь, — сказал тогда Костомаров, имея в виду владельца траулера, ставшего собственником судна на мутном гребне приватизации, — за свою копейку нашими шкурами рискует!" — "А это нормально, — невозмутимо отреагировал Сергей, — я бы тоже так сделал. Бизнес — занятие не для белоручек".

Они были разными людьми, однако их роднило понимание того, что в новой России фундаментом успеха являются деньги. К тому же Вадиму тоже было не занимать упорства, решительности и целеустремлённости, пусть и не столь циничной, как у Алексеева.

Сергей вообще понял наступившую свободу своеобразно — прежде всего как свободу грызть ближнего своего без лишних сомнений. Основной причиной, заставившей Алексеева составить Костомарову компанию в дальневосточном вояже, была конфликтная ситуация, сложившаяся в Питере. Волков-одиночек, сбившихся в стаи, хватало в северной столице, и Серёга не разошёлся на узкой тропке с одной такой стаей. На его счастье, родная мафия ещё не настолько взматерела, чтобы ловить противников по всем укромным уголкам земного шара, да и не представлял для неё Сергей Алексеев объекта, непременно подлежащего устранению. А за три года расстановка криминальных сил на берегах Невы изменилась, и теперь беглец мог спокойно вернуться домой.

Вадимом двигало иное: он хотел доказать себе, что он мужчина, победитель, и что он может добиться чего-то в этой жизни. Наверно, Вадим хотел доказать это не только себе, но и своей жене, отношения с которой давно уже скатились на грань развода. Вот только развода, скорее всего, не избежать — по неуловимым оттенкам голоса Ирины во время их редких разговоров по телефону Костомаров понял, что его возращения в Петербург если и ждут, то только с финансово-экономической точки зрения.

"А чего же ты хотел? — удивился Серёга, когда Вадим поделился с ним своими сомнениями. — Человек — животное многобрачное. Ты-то, небось, аппетитной юбки на берегу не пропустишь и буфетку нашу пользуешь, как положено. Так что же твоя благоверная, в тоске и меланхолии подушку будет ночью тискать или транквилизаторами накачается до полного заглушения либидо? Это вряд ли, женщина — она человек сексуально равноправный. Сказки это всё про верных Пенелоп: у этой Пенелопы наверняка был какой-нибудь раб для постельного обслуживания. Или даже не один — она им периодически головы оттяпывала во избежание утечки информации. И не стоит об этом шибко печалиться — баб на наш с тобой век хватит, были бы деньги".

Да, денег они заработали. Оставался вопрос — в какое дело их вложить.

…Старичок появился, когда приятели уже прикончили бутылку и размышляли, а не сходить ли за второй. Был он невысокого роста, ладный, в чистом ватнике — весь какой-то обстоятельный, словно символ стабильности. Ветер шевелил его седые волосы, а глаза на морщинистом загорелом лице старика смотрели зорко и внимательно. На плече его висела объёмистая кошёлка из мешковины, куда этот колоритный дед складывал найденные среди плавника бурые ленты морской капусты, предварительно очистив их от налипшего песка.

— Здравствуйте, — приветливо сказал старик, поравнявшись с парнями.

— Бог в помощь, отец, — ответил Вадим. — А на кой хрен тебе эта трава?

— А свинки у меня, сынок, поросятки. И кушать им хочется, а покупать корм — это, извини, мне не по карману.

— И они у тебя лопают это сено? — недоверчиво спросил Сергей.

— Ещё как! Подготовить надо немного, не без того, но уж после… Это же сплошные витамины — не зря японцы агар-агар специально выращивают. Башковитая нация — у них ничего зря не пропадает.

"Это ты верно подметил, — подумал Костомаров, — у японцев ничего не пропадает, особенно если речь идёт о морепродуктах". Он вспомнил, как вокруг работавшей в наших водах по лицензии японской плавбазы — "Нихера-Мару", как её называли наши рыбаки, — не было видно ни единой чайки. Поживы для чаек возле бортов "Нихера-Мару" не находилось — рачительные островитяне перерабатывали всё, вплоть до рыбьей чешуи, из которой делали клей.

— Послушай, Серёга, — медленно проговорил Вадим, глядя вслед удалявшейся фигуре в ватнике, — тебе не кажется, что разница между свиньями и людьми не так уж велика?