Последний герой нашего времени

Выпив вторую кружку, Вадим пришёл в себя. На работе он показался, отметился, и теперь можно было спокойно предаться слабоалкогольному пороку. И к тому же отнюдь не в скорбном одиночестве — его приятель Андрей Северцев на телефонный звонок среагировал оперативно и прибыл на место встречи, которое изменить нельзя, раньше самого Вадима. Нельзя сказать, что они были друзьями — их роднил, пожалуй, только клуб авторской песни "Экватор" на Петроградской, — но кое в чём интересы и мнения Костомарова и Северцева совпадали: во всяком случае, к пиву под рыбку оба относились с должным пиететом.

— Ну, и что ты намерен делать? — спросил Вадим, сдувая пену с третьей кружки.

— Не знаю, — честно признался Андрей. — Свежий ветер перемен, похоже, оказался чересчур свежим — сдул на хрен все декорации времён развитого социализма вместе с самой страной. Моё НИИ не сегодня завтра прикажет долго жить, а насчёт поэзии… Разве что идти с гитарой в подземный переход — нынче это модно. Не кооператив же организовывать по продаже польских и турецких шмоток — не наша это с тобой стезя.

— НЭП возвращается, — коротко уронил Вадим. — Деньги нужны. Есть тут у меня один вариант — недавно проклюнулся.

— И какой же? — без особого энтузиазма поинтересовался Андрей, разгрызая сухарик.

— Завербоваться на Дальний Восток — на три года.

— И что там делать?

— Рыбу ловить.

— Какую? Вот такую? — Андрей ткнул пальцем в кусок копчёной ставриды, лежавший на металлическом продолговатом блюде полагавшегося к пиву закусочного набора.

— А неважно какую — лишь бы за неё деньги платили. Нормальная работа для молодых здоровых мужиков. Или ты предпочитаешь ждать, пока тебя здесь выкинут на улицу по сокращению штатов?

Андрей не ответил, и Вадим развил свою мысль:

— Я уже узнавал: по подписании договора тебе компенсируют стоимость авиабилета и выплачивают подъёмные в размере двух месячных окладов. А потом садись на пароход — и в море. Кинул невод, вытянул рыбку…

— …золотую, — закончил за него Северцев, помешивая пиво соломкой, облепленной кристалликами соли.

— Любую, Андрюха. Три года отбарабанил, приподнялся, а там видно будет.

— Не, Вадик. Как-то это… У тебя хоть морская специальность есть подходящая, а я-то с какого боку припёка?

— Есть такая должность на рыбаках, — пояснил Костомаров, — матрос-обработчик называется. Берёшь большой шкерочный нож и пластаешь дары моря вдоль и поперёк. Всё очень просто — любая домохозяйка справится. И платят за это, заметь, и неплохо платят.

Северцев задумался, но в это время к их столику подошёл с кружкой в руке плотный синеглазый парень в джинсовой куртке с коротким меховым воротником.

— Ребята, у вас свободно?

— Садись, — Вадим оглядел незнакомца, — гостем будешь. Стакан нальёшь — хозяином станешь.

— Стакан? — парень усмехнулся — странновато усмехнулся, одними уголками губ. — Не похожи вы на алкашей-синюх, которым стакан спозаранку требуется.

— Стакан — это дело такое, — философски заметил Андрей. — Ни академик, ни герой, ни мореплаватель, ни плотник-краснодеревщик его не чурались. Меня Андреем зовут.

— Сергей, — представился синеглазый и быстро ощупал взглядом разномастную толпу, роящуюся между стойкой и столиками. Взгляд у него был насторожённый, словно Сергей чего-то — или кого-то — опасался.

— А я Вадим, — завершил процедуру знакомства Костомаров. — Вот думу думаем, куда пойти, куда податься.

— В смысле? — Сергей перевёл взгляд на приятелей. — Кого найти, и с кем набраться? Это не актуально — дело надо делать.

— Так мы дело и обмозговываем, — чуть обиженно произнёс Северцев. — Мы ведь, как ты абсолютно правильно заметил, не пьянь подзаборная.

— И что намозговали?

— Да вот друг мой Вадька зовёт на Дикий Восток — рыбу ловить для удовлетворения всёвозрастающих потребностей советского народа.

— Нет больше советского, — буркнул Вадим, — а народ рад-радёшенек, если сумеет талоны на мясо отоварить. Ты по специальности кто? — спросил он Сергея.

— Вообще-то химик — химфак универа закончил. А сейчас — на вольных хлебах.

— И как они, хлеба? — с ехидцей поинтересовался Андрей. — Сытные?

— По-разному, — уклончиво ответил их новый знакомый и снова осмотрел зал.

"С горчинкой хлебец твой, парень, — подумал Костомаров, перехватив взгляд Сергея. — Озираешься, как загнанный. Ну-ну…".

Тем не менее, он изложил этому странноватому парню свою идею, и тот неожиданно проявил неподдельный интерес — это было заметно по тем вопросам, которые Сергей задавал Вадиму.

— Сахалин, говоришь? Райский остров — лежит почти что на широте Крыма. Пальмы, море, женщины…

— …в телогрейках, — вставил Андрей. Он откровенно приуныл — вчера они с Вадимом начинали вместе, однако Северцев, судя по всему, нанёс куда более серьёзный урон своему здоровью и теперь никак не мог "придти в меридиан". — Слушайте, джентльмены, пивом душу не обманешь! Вы как хотите, а я сбегаю в лабаз за пузырём — уже дают.

— Возьми, — Сергей протянул ему крупную купюру. — Бери две бутылки — нас трое, а я на халяву хлебать не привык.