Последний ход

— У меня к ней будут вопросы исключительно общего плана, — заверила его Хейден. — И я сделаю все возможное, чтобы не травмировать ее.

Санчес собрался было что-то сказать, но адвокат накрыл его руку своей, останавливая его.

— Я хочу присутствовать при вашей беседе с мисс Санчес.

— Ее зовут Изабелла? — спросила Кейт.

— Да.

— И ее матерью была ваша первая жена, погибшая в автокатастрофе? — продолжала профайлер.

— Гибель Селены стала сокрушительным ударом. — Санчес стиснул челюсти, что было верным признаком агрессии. — И я не вижу, какое отношение имеет ее смерть к тому, что произошло сейчас.

— По-моему, вопросов достаточно, — вмешался Беннет.

Санчес положил руку на руку адвоката.

— Смерть Глории сломила меня, — сказал он. — Но, детектив Мазур, я не позволю вам травмировать мою дочь!

Пропустив его слова мимо ушей, Тео повернулся к Кейт и любезным тоном спросил:

— У вас больше нет вопросов? Я задержусь на столько, на сколько вам будет нужно.

— Пока что у меня нет вопросов к мистеру Санчесу, — ответила Хейден. — Но я очень хочу поговорить с Изабеллой. Приеду, когда она вернется домой.

Мазур кивнул.

— Мы с вами еще увидимся.

Глава 7

Первое убийство — это прилив адреналина, страх, тревога и возбуждение — и все разом.

Сан-Антонио, штат Техас Понедельник, 27 ноября, 20:45

Мазур отъезжал от дома Санчесов, убежденный в том, что у Мартина есть какие-то секреты. Однако из того, что у него есть любовница, еще не следует, что он убийца.

— Первая миссис Санчес погибла в автокатастрофе, — задумчиво промолвил Мазур. — А Мартин Санчес — автомеханик…

— И Глория гораздо моложе. Это расхожий штамп, поскольку такое случается сплошь и рядом. — Взглянув на часы на приборной панели, Кейт нахмурилась. — Я не представляла, что уже так поздно!

— Когда получаешь удовольствие, время летит незаметно.

— Каким будет ваш следующий шаг в этом расследовании? — спросила Хейден.

— Я собираюсь узнать у криминалистов, что они выяснили насчет машины Глории Санчес. Дженни Калхун обещала, что свежие новости у нее будут сегодня вечером.

— Мне бы тоже хотелось ее послушать.

— Разумеется.

Еще через пять минут у Кейт зазвонил телефон.

— Мой шеф, — сказала она, взглянув на экран. — Я должна ответить.

— Естественно.

— Здравствуйте, агент Рамси, — сказала Хейден. — Я еще не составила никаких заключений по этому делу. — Выслушав своего собеседника, она нахмурилась. — Уверяю, мы движемся так быстро, как только возможно. В настоящий момент мы со следователем Мазуром направляемся в криминалистическую лабораторию, чтобы обсудить, в каком состоянии находилась машина жертвы. Я перезвоню, как только у меня появится какая-либо информация. Вы можете оказать мне любезность и связаться с охраной тюрьмы, в которой находится Ричардсон. Пытался ли кто-либо с ним связаться? — Выслушав ответ, Кейт кивнула. — Ясно. И еще: у вас есть что-нибудь свежее по делу Рэймонда Дрекслера? — Рассеянно склонив голову набок, она почесала шею. — Хорошо. Держите меня в курсе.

Окончив разговор, Кейт, стиснув в руке телефон, уставилась на потемневший горизонт. Мазур понимал, что это такое: настолько сильная жажда схватить преступника, что становится больно дышать.

— Что там насчет Дрекслера? — спросил он.

— Всё еще на свободе. Невада — это мой напарник — преследует его на юг через всю Юту. Семь часов назад Дрекслера видели на одной из заправок в южной части штата.

— Давление сверху по нашему делу? — спросил Тео.

Кейт откинулась на подголовник.

— Когда я веду какое-нибудь дело, всегда есть давление сверху. Где бы я ни появилась, ничего хорошего для местных властей это, как правило, не означает.

— Вы вели немало громких дел и, как я прочитал, несколько раскрыли.

— А вы какие дела помните — раскрытые или те, которые вам не поддались?

— Намек понял.

— По сегодняшнему совещанию у меня сложилось впечатление, что вы не вхожи в круг избранных своего управления.

— Почему вы так решили?

— В первую очередь по невербальному языку. В ходе совещания вам досталось немало выразительных взглядов.

— Ну в настоящее время у меня с командой отношения нормальные. Никто не вывалил мне на голову чикагскую пиццу[11] и не нассал в кружку, так что, с моей точки зрения, день выдался неплохим.

— Сколько вы проработали в чикагской полиции? — Отсвет приборной панели выхватил ее острые скулы.

— Восемнадцать лет.

— Мало кто из полицейских отказался бы от такого.

— Это теперь в вас говорит мозговед? — Мазур вопросительно изогнул брови.

— Моя специализация — расстройство личности, я не семейный психолог, — Кейт покачала головой. — Просто поддерживаю разговор.

— Больше похоже на допрос.

Она пожала плечами.

— В последнее время вместо разговоров приходится довольствоваться допросами.

Наступило молчание, нарушаемое лишь свистом ветра за окном.