Последний хранитель вечности

Васильков сидел на ступеньках лестницы, ведущей наверх. О чем он думал в эти минуты? О том, что Капюшон опять строит козни? О том, что его убьют и мир рухнет? О том, что кто-то из Хранителей успеет его заменить? О том, что полковник снова сможет его выручить? Или о том, что у него болит всё тело и неизвестно, сколько придётся лечиться? Неважно, о чем именно, но додумать он не успел. Дверь открылась, и в залитом светом проёме показался знакомый здоровяк. – Привет! – воскликнул Паша. – Ты по мне уже соскучился?

– Выходи. На этот раз Василькова не втолкнули в комнату, а ввели. Он отметил это, как благоприятный знак. Из троицы, что разговаривала с ним прежде в комнате находился лишь тот, кто по предположению был главным. Как и раньше он сидел в кожаном кресле, удобно откинувшись на спинку. Как и в первый раз на столике справа стояла початая бутылка Мартини. Главный выгнал всех охранников и когда они остались в комнате вдвоём с Пашей с наслаждением затянулся сигарой. – Кто ты такой? – вполне спокойно, но с нескрываемым интересом спросил Тёмный, выпустив мощную струю дыма. – Последний раз такое было, когда Листьева убили. Про тебя все знают, хотя лично с тобой никто не знаком. Чтобы я тебя отпустил, меня просят серьёзные люди. Я хотел их послать, так они хором сказали, что я дурак и покойник. Кто ты такой?!

– Очень хороший человек, – с выражением сказал Паша. – А ты меня по печени. – Тогда вали отсюда, хороший человек, пока я тебе голову не оторвал. Считай, тебе сегодня повезло. А когда я всё выясню, я найду тебя. И мне плевать на то, что за тебя кто-то будет заступаться. Отвезите его до метро, – крикнул Темный. В комнату зашел Толстяк завязал Паше глаза и повёл под руку. «Трудно поверить, но, похоже, меня снова отпускают? – подумал Васильков». Комок подкатил к горлу.

Паша только что имел по телефону серьёзный разговор с дядей Лешей по поводу последних приключений, а теперь стоял у плиты и варил борщ. Борщ явно получался. Паша сегодня был в ударе. Нет, не то чтобы он любил стряпать, но… Время от времени желание это сделать было сильным. И тогда стряпня получалась очень вкусной. В дверь позвонили. С полотенцем в одной руке и половником в другой Васильков открыл дверь. На пороге стояла Берта. Паша этого никак не ожидал. Он бы долго так стоял с открытым ртом, но гостья прервала его молчание. – Можно войти? – спросила она. – М-э-у-у… прошу, – Паша отошел в сторону, показывая рукой, что путь свободен.

– Что ты так смотришь?

– Ты, и в современной одежде, ну, то есть в нашей. После того как я видел тебя в кольчуге…

– Поэтому меня сейчас никто не собирается повесить. – Да, я это запомнил. Есть хочешь?

– Хочу, но нет времени. – Ты торопишься?

– Да. И ты тоже. – Что-то случилось?

– Я пришла рассказать тебе, где дверь в Мёртвый лес. У нас мало времени. – Черт, а у меня такой борщ получился!

Паша и Берта ехали в автомобиле. По дороге Берта рассказывала некоторые подробности своего визита. – Они не ждут тебя. Рыцарь из другого мира должен был сразиться с Капюшоном, но он погиб. Глупая случайность. Если ты победишь, это не будет твоя победа. – Плевать. – Здесь налево. Направо. Вот тот дальний подъезд. Приехали. Старый, полуразрушенный дом. Утром его должны были снести. А сейчас он одиноко стоял посреди заброшенного двора, рядом с такими же домами, и смотрел на мир глазницами пустых окон. Чуть левее от него возвышалась куча сломанных зелёных деревьев, а еще дальше гора кирпичей от соседних развалин. – Вторая дверь по коридору налево. Спустишься в подвал, – продолжала объяснять Берта. – Там еще одна дверь. Она одна, её не с чем спутать. Что делать дальше, ты знаешь. Они немного помолчали. То, к чему Васильков так настойчиво шел, теперь было рядом. Не то чтобы Паше стало страшно, просто что-то останавливало его, заставляло задуматься еще и еще раз. И не мудрено. За дверью в подвале была Смерть, и ему сейчас предстояло с ней встретиться. Все-таки не так просто сделать, быть может, последний, шаг.