Последний хранитель вечности

– Нашел! – крикнул кладоискатель, стукнув лопатой по мине, – пробормотал Васильков глядя на указанную дверь. – Удачи, – с надеждой в голосе сказала Берта. Васильков вышел из машины и машинально оглядевшись, направился к входной двери. Коридор, по которому ему предстояло идти, выглядел уныло. Это совсем не придавало бодрости, скорее наоборот. Расписанные народной мудростью стены, местами отлетевшая штукатурка, мусор под ногами. А вот и вторая дверь налево. За ней, как и обещали, лестница вниз. Спустившись по лестнице, Васильков оказался в подвале. Непонятно, откуда он исходил, но в подвале теплился слабый свет. Единственная дверь виднелась на противоположной стене. Паша шел к ней мимо отопительных труб, груды пустых бутылок и рваного матраса. Когда он открывал дверь, раздался жуткий, противный скрип несмазанных петель. За порогом было темно. Держа меч перед собой двумя руками, Васильков медленно двинулся вперёд. Не успел он отойти от порога и на метр, как дверь с тем же скрипом закрылась. Паша резко обернулся. За спиной никого не было. Когда же он повернулся обратно, то уже стоял посреди чудовищных коряг. Сухие деревья и лежалые брёвна, казалось, окаменели от старости. Мёртвые, полуразложившиеся останки зверей и птиц смотрели на Пашу пустыми глазницами. Небо над головой, затянутое клубящимися тучами. Только их нельзя было назвать серым. Скорее они были черными. Отвратительный смрад исходил отовсюду. Через бурелом, затянутый паутиной, пропитанной пылью, рыцарь ордена Хранителей вечности шел по направлению к городу, который возвышался посреди всего этого кошмара. Мрачные стены из серого камня. Пустые и узкие улицы. Ветер здесь был хозяином и гулял легко и беззаботно. Шаги гулким эхом отзывались в тысяче поворотах и глухих тупиках. Паша шел медленно, каждую секунду ожидая удара. Минут через двадцать он остановился перед громадными железными воротами. Легенды легендами, но вход в замок на самом деле охраняли. Справа от двери стояла Лена, в каком-то жутком садомазахистском, проклёпанном купальном костюме из черной кожи. Слева – Сергей в лёгких латах. В руках они с лёгкостью вращали внушительные мечи. Многое из удивительного Паша уже видел, но такое даже представить было сложно. – Ты зачем сюда пришел? – каким-то странным голосом спросил Сергей. – Да так. Надо одному дяденьке башку снести, – с трудом сдерживая волнение и дрож в голосе выдавил из себя Васильков. – А ты… ты же умер…

– Нет, я не умер. – ответил Сергей, – Ты меня убил!

– Ты сам сделал свой выбор, а я свой. – Нет. Свой выбор тебе еще только предстоит сделать, – сказала Лена, тоже каким-то не естественным голосом. – Правда? – с поддельным удивлением сказал Паша, двумя руками поднимая опущенный меч. – Правда. Ты знаешь, что хочешь этого, но боишься. Боишься заглянуть вовнутрь себя. Ведь там ты увидишь свои мысли. – Что ты испытал, когда убил меня? – спросил Сергей и сам ответил на свой вопрос: – Кайф! От моей смерти! Смерть. Вот самое главное и самое сильное, что есть во Вселенной. – Интересная мысль, – сказал Васильков. – Ну, с этим понятно, он покойник. Его место среди мёртвых. Но как ты сюда попала?

– Ты же говорил, что каждому нужно сделать свой выбор. Я свой сделала. Теперь твоя очередь. – Ну, уж этого вы не дождётесь. – Почему нет? – снова заговорил Сергей. – Ответь, зачем ты сюда пришел?

Чтобы убить! Твоя ошибка в том, что ты хочешь убить смерть. Это в принципе невозможно. – Невозможно. Да, невозможно, – пробормотал Паша куда-то в пустоту и добавил: – Рискованно, но попробовать стоит. В мозгу у Василькова мелькнула идея. Над головой черные облака быстро плыли по черному небу. Тёплый ветер приносил всё новые запахи сладковатой гнили. Вокруг чувствовалось чьё-то незримое присутствие. Оно пропитывало насквозь все что было. – А вот такого, гаденыш в капюшоне, ты не ожидал: – сказал Паша и опустил меч. Васильков полу развел руки в стороны и медленно повернулся спиной к Лене и Сергею. Глаза его закрылись, и лишь одними губами он прошептал: – Господи пронеси…

Прошло не больше двух секунд, но ему показалось, что минула целая вечность. Когда сидишь голой задницей на раскалённой сковородке, время останавливается.

– Браво! – проскрипел Капюшон. Васильков вздрогнул и открыл глаза. Он стоял почти посреди огромного зала, в центре которого возвышался небольшой постамент, на котором стоял хрустальный кувшин. – Браво! В тебе погиб великий актёр. А жаль. Я бы мог много для тебя сделать. – Для Сергея ты тоже кое-что сделал, а потом он умер. – Не забывай, это ты его убил. – Неужели ты, и вправду, думаешь, что я сейчас упаду на пол в рыданиях оттого, что убил…

– Друга! – закончил фразу Капюшон. – Он был моим другом, пока ты не сделал его врагом. – Ну, хорошо, – подвел черту Капюшон. – Ты неглуп, и я рад, что не ошибся в тебе. Ты видишь этот сосуд?