Последний койот

— Ох, Гарри, — покачала головой Инохос. — Не уверена, что это разумно. Почему вы обратились с этой просьбой именно ко мне?

— Потому что вы в курсе того, что я затеял. И потому, что я вам доверяю. Не думаю, что я могу довериться кому-то, кроме вас.

— А вы доверились бы мне, если бы меня не связывал этический кодекс, запрещающий мне разглашать то, о чем мы с вами тут говорим?

Босх некоторое время внимательно смотрел на нее.

— Не знаю, — произнес он наконец.

— Я так и предполагала.

Она отодвинула конверт в сторону.

— Давайте пока что отложим этот вопрос и продолжим сессию. Мне нужно как следует подумать.

— Хорошо, можете забрать их. Только не забудьте про них, ладно? Мне просто нужно ваше мнение о них. Как психиатра и как женщины.

— Посмотрим.

— Ладно, о чем вы хотите поговорить?

— Как продвигается ваше расследование?

— Это профессиональный вопрос, доктор Инохос? Или вам просто хочется побольше узнать про дело?

— Нет, мне хочется побольше узнать про вас. И я беспокоюсь за вас. Я по-прежнему не уверена, что то, что вы затеяли, безопасно — как в психологическом, так и в физическом смысле. Вы пытаетесь влезть в жизнь влиятельных людей. А я оказалась невольно в это замешана. Я знаю, что вы затеяли, но практически бессильна вас остановить. Боюсь, вы заманили меня в ловушку.

— Заманил вас в ловушку?

— Вы втянули меня во все это. Я готова поспорить, что вы хотели показать мне эти фотографии с той самой минуты, как только рассказали мне, что затеяли.

— Вы правы, хотел. Но я никуда вас не заманивал. Я думал, здесь я могу говорить о чем угодно. Разве не вы сами мне это сказали?

— Ладно, не заманивали, просто привели в ту точку, где я сейчас нахожусь. Я должна была это предвидеть. Давайте пойдем дальше. Я хотела бы поподробнее поговорить об эмоциональных аспектах того, что вы затеяли. Почему вам так важно найти убийцу, несмотря на то что прошло уже столько лет?

— Мне кажется, это очевидно.

— И тем не менее я прошу вас пояснить для меня.

— Не могу. Не могу облечь это в слова. Я знаю лишь, что после того, как ее не стало, для меня все переменилось раз и навсегда. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы она осталась жива, но… все переменилось.

— Вы понимаете, что вы только что сказали и что это значит? Вы рассматриваете свою жизнь как две отдельные части. Первая часть — жизнь с ней, которая видится вам наполненной безоблачным счастьем, в то время как, я более чем уверена, это далеко не всегда было так. Вторая — это ваша жизнь после, которая, по вашим собственным словам, недотягивает до ваших ожиданий или в некоторой степени вас не удовлетворяет. Ваши недавние отношения, возможно, внесли в нее некоторое количество радости, но в общем и целом вы все равно чувствовали себя, да и всегда были несчастным человеком.

Она сделала небольшую паузу, но Босх не стал ничего отвечать. Он понимал, что она еще не договорила.

— А теперь все травмы нескольких последних лет, как ваши личные, так и всего вашего сообщества в целом, заставили вас начать пересматривать свою жизнь. И боюсь, вы пришли к выводу, сознательному или бессознательному, что, вернувшись в прошлое и восстановив в каком-то виде справедливость в отношении того, что случилось с вашей матерью, вы тем самым каким-то образом исправите свою жизнь. И в этом как раз заключается проблема. Чем бы ни закончилось это ваше частное расследование, оно никоим образом ничего не изменит. Это попросту невозможно.

— Вы хотите сказать, что я не должен оправдывать то, кто я сейчас, тем, что случилось тогда?

— Нет, Гарри, послушайте меня. Я всего лишь пытаюсь донести до вас, что человек — это сумма многих слагаемых, в нем нет ничего однозначного. Это как домино. Чтобы вы оказались там, где вы есть сейчас, должно совпасть несколько костяшек. Нельзя просто перескочить с первой костяшки на последнюю.

— Значит, по-вашему, мне нужно сдаться? Просто взять и все бросить?

— Я этого не говорю. Но мне сложно представить, какую эмоциональную выгоду вы можете от этого получить. На самом деле, боюсь, существует вероятность, что вы можете причинить себе этим больше вреда, чем пользы. Какой тогда смысл этим заниматься?

Босх поднялся и подошел к окну. Его взгляд был устремлен наружу, но он не отдавал себе отчета в том, что видит. Теплые солнечные лучи ласкали его лицо сквозь стекло.

— Я не знаю, что имеет смысл, а что нет, — заговорил он, не глядя на Инохос. — Я знаю лишь, что для меня то, что я это делаю, очень даже имеет смысл. На самом деле, я… Не знаю даже, как правильно это сформулировать… Наверное, мне стыдно. Мне стыдно, что я не сделал этого уже давным-давно. Все эти годы тот, кто это совершил, гулял на свободе. У меня такое чувство, что я каким-то образом тем самым ее предал… что я предал самого себя.

— Это очень понятное чув…