Последний койот

Ощущения от ее тела, его запах и вкус — все это казалось Босху совершенным. Ему хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. В его жизни бывало так, что его влекло к женщине с первого взгляда. Но никогда это чувство не было настолько ошеломительным и всепоглощающим. Наверное, подумалось ему, это из-за всего того, что в ней оставалось для него тайной. Вот чем она его зацепила. В ней была загадка. В физическом смысле он не смог бы достичь с ней большей близости, чем в эти мгновения, и тем не менее в ней оставалось еще столько скрытого от него, столько непознанного. Они долго занимались любовью, а под конец, прежде чем оторваться друг от друга, слились в поцелуе.

Потом, когда он уже лежал рядом с ней на боку, обнимая ее, а она, запустив руку ему в волосы, пальцами чертила в них круги, настало время откровений.

— А знаешь, Гарри, у меня ведь было совсем не так много мужчин.

Он ничего не ответил, потому что не знал, как полагается реагировать на подобные признания. Прошлые сексуальные связи его партнерш его давным-давно если и интересовали, то исключительно с точки зрения здоровья.

— А у тебя? — спросила она.

Он не смог удержаться от искушения.

— У меня тоже мужчин было не то чтобы очень много. По правде говоря, вообще ни одного, насколько мне известно.

Она шутливо ткнула его в плечо кулаком:

— Ты же знаешь, что я имела в виду.

— Нет. У меня было не очень много женщин. Даже, можно сказать, до обидного мало.

— Ты знаешь, все мои мужчины, ну или большинство из них… такое чувство, что им было нужно от меня что-то такое, чего во мне не было. Я не знаю, что именно это было, но я не могла им этого дать. И из-за этого я или сразу уходила, или оставалась слишком надолго.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— Иногда мне кажется, что я могу сказать о посторонних людях гораздо больше, чем о ком угодно другом, чем даже о себе. С моей работой я узнаю о людях слишком много. Иногда мне даже кажется, что у меня вообще нет никакой своей жизни. Я живу исключительно их жизнью… Не знаю, понятно ли я говорю.

— Мне кажется, очень даже понятно. Во всяком случае, я понимаю. Может, это у всех так.

— Не знаю. Едва ли.

После этого они долго молчали. Босх склонился над ней и, приникнув губами к ее соску, принялся щекотать его языком. Она обхватила его голову руками и притянула ближе. От нее пахло жасмином.

— Гарри, а тебе когда-нибудь приходилось пускать в ход свой пистолет?

Босх вскинул голову, удивленный этим неожиданным вопросом. Однако взгляд Жасмин в темноте был прикован к его лицу. Она напряженно ждала ответа.

— Да, приходилось.

— И убивать тоже приходилось.

Это не был вопрос.

— Да.

Она больше ничего не сказала.

— С чего вдруг такой вопрос, Джаз?

— Ни с чего. Просто мне хотелось узнать, что при этом чувствуешь. И как потом с этим жить.

— Ну, единственное, что я могу тебе сказать, — это больно. Даже когда ты понимаешь, что у тебя не было выбора, кроме как выстрелить, это все равно больно. И ты потом с этим живешь.

Жасмин долго молчала. Босх надеялся, что она получила ответ, который хотела услышать, и тем не менее пребывал в замешательстве. Он не понимал, зачем ей понадобилось задавать ему такие вопросы. Быть может, она таким образом его испытывала? Он улегся на подушку и попытался уснуть, но не давали крутившиеся в голове мысли. Потом Жасмин повернулась к нему и обняла его.

— Мне кажется, ты хороший человек, — прошептала она ему на ухо.

— Ты так думаешь? — прошептал он в ответ.

— И ты же вернешься, да?

— Да. Я обязательно вернусь.

Глава 29

В международном аэропорту Маккаран в Лас-Вегасе Босх по очереди обошел все пункты проката автомобилей, но свободных машин не оказалось ни в одном. Он мысленно выругал себя за то, что не сообразил заранее забронировать машину по телефону, и отправился ловить такси у выхода из терминала. За рулем оказалась женщина, и когда Босх назвал ей адрес на Лоуин-Маунтин-драйв, на ее лице в зеркале заднего вида явственно отразилось разочарование: это был не отель, так что рассчитывать на обратном пути подхватить пассажиров до аэропорта не приходилось.

— Не переживайте, — сказал Босх, который прекрасно ее понимал. — Если вы согласитесь подождать, то сможете отвезти меня обратно в аэропорт.

— А у вас там дела надолго? В этом Лоуин-Маунтин делать вообще нечего, там вокруг одни песчаные карьеры.

— Может, на пять минут, может, даже меньше. А может, на полчаса. Полчаса — это максимум.

— За ожидание платить будете по счетчику?

— Да как скажете. Хотите — по счетчику, хотите — назовите сумму сами.

Она немного подумала и тронулась с места.

— Кстати, а где все прокатные машины?

— Да у нас тут сейчас проходит большой конгресс. То ли на тему электроники, то ли еще чего.