Последний койот

Все конверты украшал логотип отделения банка «Уэллс-Фарго» в Шерман-Оукс. В каждом лежала выписка о состоянии сберегательного банковского счета, оформленного на корпорацию «Маккэг». В качестве адреса корпорации был указан абонентский ящик, расположенный все в том же Шерман-Оукс. Босх наугад вытащил из разных мест стопки несколько конвертов и принялся изучать их содержимое. Хотя все выписки были датированы разными годами в конце шестидесятых, они, по сути, ничем друг от друга не отличались. Десятого числа каждого месяца на счет поступала сумма в тысячу долларов, а пятнадцатого числа того же месяца в точности такая же сумма отправлялась на чей-то счет в банке «Невада. Сбережения и кредиты» в Лас-Вегасе.

Дальше копать Босх не стал, придя к заключению, что Эноу мог хранить эти выписки в качестве доказательства каких-то регулярных выплат. Он бегло проглядел почтовые штампы на конвертах в поисках самого свежего. Последний был датирован концом 1980-х.

— Что это за конверты? Когда он перестал их получать?

— Тут я вам не помощница. Я понятия не имею, что это за конверты, и Олив тоже ничего о них не знала. Когда вскрывали ячейку…

— Вскрывали ячейку?

— Ну да, после того, как Клод умер. У Олив не было доступа к ячейке, только у него. Мы не знали, где он держал ключи, так что пришлось высверливать замок.

— Там же наверняка и деньги были, да?

Шивон некоторое время молчала, видимо прикидывая, каковы шансы на то, что он потребует отдать ему и деньги тоже.

— Сколько-то было. Только вы опоздали, они все уже потрачены.

— Меня это не волнует. Сколько там было?

Женщина поджала губы и сделала вид, что пытается вспомнить. Актриса из нее была никудышная.

— Не трудитесь. Я не из налоговой и приехал сюда не ради денег.

— Там было что-то около восемнадцати тысяч.

Снаружи требовательно загудели. Таксистка явно начинала терять терпение. Босх в очередной раз посмотрел на часы. Ему пора было ехать. Он бросил конверты в коробку из-под пива.

— А что это за счет в «Неваде»? Сколько у Клода там лежало?

Вопрос был с подвохом, поскольку того, что счет, на который переводили деньги из Шерман-Оукс, принадлежал Эноу, Босх наверняка знать не мог. Это было всего лишь предположение. Шивон опять заколебалась. Снаружи снова загудели, на этот раз еще более требовательно.

— Там было около пятидесяти тысяч. Но от них тоже уже практически ничего не осталось. Не забывайте, мне же надо заботиться об Олив.

— Ну да. Пятьдесят тысяч плюс две пенсии — не особенно-то разгуляешься, — заметил Босх со всем сарказмом, какой только мог вложить в свои слова. — Хотя готов поспорить, что у вас самой с финансами все более чем в порядке.

— Послушайте, мистер, я не знаю, с чего вы взяли, что можете разговаривать со мной в таком тоне, но я единственная, кто у нее остался и кто заботится о ней. Это чего-то да стоит.

— Жаль, что вы решаете за нее, чего это стоит. Ответьте мне на самый последний вопрос, и я поеду, а вы можете продолжать и дальше обирать несчастную старуху… Кто вы такая? Вы ей определенно никакая не сестра. А кто тогда?

— Это не ваше дело.

— Да, не мое. Но я ведь могу и заинтересоваться им всерьез.

Она напустила на себя выражение оскорбленной добродетели, но потом чувство собственного достоинства взяло верх. Кем бы она ни была, эта Элизабет Шивон, она явно собой гордилась.

— Вы хотите знать, кто я такая? Я — лучшая женщина в его жизни. Мы с ним были вместе очень долго. Может, она и была его законной женой, но его сердце принадлежало мне. Под конец, когда оба они были уже очень старыми и все это перестало иметь значение, мы отбросили притворство, и он перевез меня сюда. Чтобы я могла жить вместе с ними. И заботиться о них. Так что не смейте говорить мне, что мне ничего за это не полагается.

Босх лишь молча кивнул. Какой бы неприглядной ни казалась история, поведанная Элизабет Шивон, она вызвала у него уважение одним лишь тем, что сказала правду. И он не сомневался в том, что это была правда.

— Когда вы познакомились?

— Вы сказали «последний вопрос».

— Когда вы познакомились?

— Когда он работал во «Фламинго». Мы вместе там работали. Я была крупье. А он, как я уже говорила, работал в службе безопасности.

— Он когда-нибудь рассказывал вам про Лос-Анджелес? Про дела, которые вел, про кого-то из людей?

— Нет, никогда. Он всегда говорил, что это для него законченная глава.

Босх указал на стопку конвертов в коробке:

— Название «Маккэг» вам о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— А об этих банковских выписках вам что-то известно?

— Я ни разу их не видела до того дня, когда мы вскрыли ячейку. И даже не подозревала, что у него был счет в банке «Невада. Сбережения и кредиты». У Клода были секреты. Даже от меня.

Глава 30