Последний контакт 2

Первые годы миссии все шло по плану. Длительный выход из Солнечной системы никого из экипажа не утомил. Люди были в хорошем смысле слова на взводе. Шутка ли, испытания и запуск нового гравидвижителя? Но и эта процедура прошла без сучка без задоринки. Реакторы «Прорыва» сдюжили нагрузку, расчеты ученых, инженеров и навигаторов оказались безукоризненно верными. Гравитационные маневры у Юпитера и Нептуна позволили сократить время выхода из Солнечной системы на десять процентов, а после настал и черед испытаний. И техника не подвела. Все запустилось, все заурчало, все заработало. «Прорыв», уже разогнавшийся до скорости в двенадцать процентов от световой, успешно активировал гравидвижители и приступил к дальнейшему разгону. Первые месяцы наблюдений за их работой не выявили никаких сбоев, и Кольский с чистой совестью отправил большую часть экипажа в гибернаторы, перейдя на стандартную вахтовую систему управления кораблем.

Время бежало, скорость нарастала, «Прорыв» уверенно преодолевал холодное космическое пространство, все дальше удаляясь от родной планеты. Все защитные системы корабля работали штатно, курс выдерживался идеально, защитные экраны нивелировали все угрозы, включая радиацию и некрупные астероиды. Уже на третьем году полета удалось разогнать флагманский крейсер до расчетной скорости в двадцать пять процентов от скорости света. Это было немыслимым результатом для человечества. Вишенкой же на торте стал доклад физиков-испытателей — МЗК «Прорыв» способен и на большее. По расчетам ученых, энергии двух реакторов «Прорыва» хватит, для того чтобы разогнать его гравитацией до немыслимых тридцати процентов от скорости света.

Кольский принял во внимание это сообщение, но насиловать необкатанную грависистему корабля не стал. Если разведданные с Земли верны, они и на этой скорости опередят китайцев. Про американцев можно было и вовсе забыть. Когда те прибудут, им останется лишь засвидетельствовать свое почтение и убраться восвояси.

Все началось на подлете к точке рандеву с китайским крейсером «Ксинь Джи». Точка эта была условной, поскольку при ее расчетах использовались заниженные данные по скорости «Прорыва» и предположительные характеристики китайского крейсера. Как оказалось, разведка недооценила возможности «Ксинь Джи» — китайцы оказались куда более проворными. Им удалось нагнать «Прорыв». Более того, их траектории не были параллельными, как это планировалось изначально, — они пересекались. Объяснение этому факту нашлось быстро. Поскольку китайцы вылетели с Земли много позже «Прорыва», а стало быть, совершали иные гравитационные маневры при выходе из Солнечной системы, то и траектория их полета оказалась иной.

Когда системы слежения «Прорыва» засекли «Ксинь Джи», стало ясно, что оба крейсера идут не параллельными курсами, а пересекающимися. Да, это пересечение было условным, на самом деле в самой близкой точке сближения между кораблями было больше двух тысяч километров. Но в масштабах космоса такие расстояния были микроскопическими. К примеру, в войнах за Марс бои между звездолетами России и СГА проходили на расстояниях в сотни тысяч километров. Да и боями эти стычки назвать было трудно. Реальные космические сражения мало походили на морские битвы прошлого и уж точно не имели ничего общего с представлениями о космических битвах обывателей и фантастов всех мастей. Никаких маневров, никаких резких изменений траекторий, никаких малых истребителей и прочей шушеры. В реальности космические сражения были скучны и незатейливы, зачастую противники даже не видели друг друга. Настолько, что экипажи противостоящих друг другу кораблей так и оставались бы в счастливом неведении, если бы их не поднимали по тревоге. Все сводилось к противостоянию систем РЭБ и откровенному хаккингу бортовых систем навигации и вооружения. Большая часть космических сражений заканчивалось до того, как кто-нибудь из противников успевал применить бортовое оружие.